чужих странах, сообщил: в Киеве можно подписать желаемый договор. С Министерством обороны Украины. При этом объяснил, что это разведывательное подразделение, которое контролируется СБУ. Группа дислоцировалась под Харьковом и носила необычное название — «Багет».

— Потому что там было много французов, тоже из бывших военных, — поясняет Энди Хьюн. — Люди, которые служили в этом подразделении, говорили, что в месяц получают 3 тысячи долларов. Но мы ничего не получили, не успели…

ПОГИБАТЬ СМЕРТЬЮ ХРАБРЫХ НЕ ЗАХОТЕЛИ

Война для двух американцев под Харьковом оказалась такой же нелепой, как и название их подразделения — «Багет». Единственный бой с российской армией закончился пленом, и по большому счету нашим собеседникам крупно повезло в тот момент. Судя по эмоциональному рассказу Энди и Александра, в тот день в лесу под Харьковом царил настоящий бардак и хаос. Их расчет постоянно перебрасывали с места на место. Управление войсками было потеряно.

Наемники увидели небольшое соединение нашей бронетехники, выстрелили (да-да, на самом деле они служили никакими не кладовщиками и поварами, а гранатометчиками), не попали. Броня развернулась и вслед за пехотой, поддерживая ее «огоньком», пошла в атаку. И тут незадачливых американцев ждал настоящий сюрприз — их оставили прикрывать паническое бегство боевых товарищей.

— Я думал, это будет разведывательная миссия, — вспоминает Энди Хьюн. — Но планы постоянно менялись, и она стала боевой. Последняя наша задача — прикрытие отступающих украинских войск. А они нас просто бросили.

Но смертью храбрых погибать американцы не захотели, «солдаты удачи» не для того приезжают на чужие войны. «Смертники» оставили свою позицию. Александр более сдержан и спокоен, рассказывая о финале своей военной карьеры:

— Мы убежали в лес, слышали стрельбу. Был либо бой, либо лес зачищали, не могу сказать точно. По нам тоже вели огонь. Мы спрятались в яме и пролежали там несколько часов. Когда прибежали к машинам, двух членов нашей команды не было, одну машину забрали отступающие украинцы, остальные машины были повреждены. Мы заблудились в лесу, у нас не было ни карты, ни навигатора. Мы вышли к какой-то деревне, а там уже стоял российский блокпост. Мы подняли руки и сложили оружие.

— Как к вам отнеслись солдаты?

— По-человечески, — говорит экс-морпех Хьюн.

— Нормально отнеслись, даже тепло, — добавляет его «коллега» Дрюке. — Расспрашивали, покормили. Если я вернусь домой, я сохраню дружеское отношение к России.

И вот это «если» заставляет обоих вновь задуматься о своей пока туманной судьбе. После чего они возвращаются к началу нашего разговора:

— Американские СМИ в этом конфликте — лишь с одной стороны. Можете называть нас жертвой западной пропаганды, так оно и есть. Если бы мы знали, как на самом деле здесь обстоят дела, никогда бы не приехали…

По ряду признаков я понял, что в плену моим собеседникам оказалось очень не сладко. Не думаю, что их били — следов побоев не видел, но держали впроголодь. Как неофициально мне объяснил один из донецких спецслужбистов, «их все равно выменяют, пусть им будет хоть какое-то наказание».

30 июня 2022 года

ИМ ПРОСТРЕЛИВАЛИ НОГИ, ПИЛИЛИ ПАЛЬЦЫ… ВОТ ПОЧЕМУ НАДО БЫЛО МЕНЯТЬ НАШИХ БОЙЦОВ НА ПЛЕННЫХ «АЗОВЦЕВ»

Наши бойцы, которых выменяли на «азовцев», рассказали о том, что они пережили в плену.

Обмен пленных, среди которых оказались 43 нациста с «Азовстали», вызвал недопонимание в информационном пространстве. Сообщество непогрешимых «диванных экспертов» даже обвинило организаторов этого обмена во всех грехах. Люди же, воюющие на Донбассе восьмой год, как ни странно, придерживались совершенно противоположного мнения: «Наших нужно вытаскивать любой ценой». На Донбассе хорошо знают, что в украинском плену наших бойцов пытают. Еще восемь лет назад, во время первого обмена осенью 2014 года, освобожденных ополченцев сразу же грузили в «скорые». Многие не могли ходить, некоторым ополченцам руки и ноги сломали не во время боев, а в плену… За прошедшие годы ничего не изменилось. Все проходившие обмены пленными выглядели одинаково: наши парни, избитые, поломанные психически, с гноящимися ранами и кое-как перевязанные грязными бинтами, еле шли к своим через нейтральную полосу. Навстречу им шагали бодренькие «захистники» и волочили за собой баулы с вещами… Но физическим насилием потомки бандеровцев никогда не ограничивались. На Донбассе хорошо известны случаи, как наши бойцы, выменянные из плена, спустя несколько месяцев кончали жизнь самоубийством, не выдержав психического слома…

Этот обмен не стал исключением. На видео бойцы рассказывают, как их в украинском плену били, пытали током, таскали по тюрьмам — от Полтавы до Николаева и Киева. Как рассказал военнослужащий Сергей Толстой, попавший в плен еще ранней весной, его пытали с помощью полевого телефонного аппарата, подключив провода к пальцам:

— В среднем эта пытка длилась часа четыре. Били и просто так. И ногу мне прострелили. Пуля прошла через одно бедро и вошла во второе, так и не вышла, сидит там… Пальцы мне отпиливали, хорошо, что срослись…

Слушаешь такие рассказы и сам задаешь себе вопрос с подвохом: нужно было вытаскивать из плена Сергея Толстого или все-таки оставить его там, ради каких-то принципов? Чтобы молодого парня все-таки замучили до смерти? Мы как-то быстро позабыли главную причину спецоперации: «Своих не бросаем!» Хорошо, что у людей, принимающих решения, крепкая память…

3 июля 2022 года

ПОСЛЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ ЛНР ДОНЕЦК ЗАМЕР: ВРАГУ НЕДОЛГО ОСТАЛОСЬ ИЗДЕВАТЬСЯ НАД ГОРОДОМ И ДОНБАССОМ

Последний крупный город Луганской Народной Республики перешел под контроль союзной группировки.

ВСУ не стали сражаться за Лисичанск «до последнего», как за Мариуполь. Была вялая попытка зацепиться за нефтеперерабатывающий завод и промзоны, но желающих оказаться в плену было немного. И так в боях за Лисичанск — Рубежное погибло свыше двух тысяч военнослужащих ВСУ и нацбатов. Группировке ВСУ дали более-менее спокойно уйти, чтобы не превращать Лисичанск в руины — нам же все это восстанавливать. Город и так пострадал во время последнего месяца боевых действий, а еще бросается в глаза его общая запущенность: облупленные стены, ужасные дороги, некошеные газоны — даже Киевский район Донецка, находящийся под постоянными обстрелами, выглядит опрятнее.

В отличие от Мариуполя, пережившего затяжные городские бои, жители Лисичанска не скрывают, что ждали наших. И уже не боятся общаться на камеру, как было в начале спецоперации — многие опасались, что случится политическое решение и освобожденные территории вернут обратно Украине. А там не забудут «предателей» и обязательно с них спросят — было много печальных примеров.

Как рассказали офицеры ЛНР в неофициальном разговоре, падение Лисичанска резко изменило соотношение сил на этом театре боевых действий. Противник отходит к Северску, и