Шрифт:
Закладка:
– Это изменение в истории или случай зарегистрирован? – спросил Архона.
– Конечно же, это не было зарегистрировано! – ответила Иеканджика. – Не бывает такого, чтобы офицер был арестован, а потом вдруг быстро получил повышение.
– Мы изменили ход времени, – сказал ИИ.
– Незначительные изменения могут быть обратимыми, – сказал Архона. – И могут не быть зарегистрированы. Это могло реально случиться в прошлом так, что об этом никто не знает.
– Мы изменили прошлое, Архона! – сказала Иеканджика.
– Мы не знаем этого! Наше появление могло задержать попытку убийства вашей матери достаточно, чтобы вы родились.
– Закон причинности так не работает. Поверьте. В Экспедиционном Отряде потратили немало времени, обдумывая, как избежать парадоксов.
– Homo quantus тоже этим занимались, но изучали они природу реальности. Причинность не является строго линейной. Она может ветвиться, уходя вперед и назад во времени. Может обретать различные геометрические формы – объемные двухмерные слои, а в случае путешествий во времени может приобретать характер замкнутых петель, подобно водоворотам, или открытых петель, спиралей.
– Мне не нужна лекция по геометрии, Архона! – сказала Иеканджика. – Вы считаете, что этот арест вызвал задержку с убийством, что и позволило мне родиться?
– Если Рудо выйдет из тюрьмы, не получив обвинения или получив несерьезное, тогда это самодостаточная и конструктивная интерференция, – сказал Архона. – Это похоже на интерференцию электромагнитных волн, которую вы можете себе представить. Если мы продвинемся еще на шаг, то факт, что вы здесь и задаете вопросы, означает, что изначальный план капитана Рудо не сработал.
– Что ваш ИИ реально может сделать? – спросила Иеканджика. – Насколько глубоко он может проникнуть в наши сети без паролей и так, чтобы не быть обнаруженным?
– Я могу проникнуть сквозь несколько уровней безопасности, – ответил ИИ. – Однако много важной информации просто не видно в вашей сети. Так, будто ее создавали параноики.
– На то была причина, – сказала Иеканджика.
– Что Святому Матфею необходимо сделать? – спросил Архона.
– Он сможет сфабриковать доказательства того, что Рудо подставили?
– Возможно, – сказал ИИ. – На кого я должен указать вашим следователям? Кто бы это ни был, их казнят, я правильно понимаю?
– В Экспедиционном Отряде невинных было немного, – ответила Иеканджика.
– Наказывать не моя работа, – сказал ИИ.
– Альтернатива – исказить линию времени и будущее, – сказал Архона.
– Но пока что взлом именно к этому и привел, – сказал Святой Матфей. – Дотошный следователь примется искать физические доказательства, их мы подделать не можем. Так что даже если в ближайшей перспективе мы освободим капитана Рудо, она снова может оказаться в ситуации, когда нашим сфабрикованным доказательствам будут противопоставлены реальные.
Иеканджика сделала медленный глубокий вдох. Голова кружилась так, будто она была под водой и, сколько бы ни пыталась ухватиться за ее черную поверхность, оказывалась за пределами досягаемости. Она пошла в сторону базы.
У Белизариуса настроение было не лучше, чем у Иеканджики. Услышав от Святого Матфея новости насчет Рудо, он принялся переосмысливать свой взгляд на предначертание и свободу воли. Даже зная будущее, Рудо и Иеканджика были связаны, подобно тому как он был ограничен своей генетикой. Но он не хотел попасть в ту же ловушку, что и они. Он старался не думать о своей неспособности контролировать собственное любопытство. Ему надо было верить, что он не робот, не шестеренка в часовом механизме жизни, крутящаяся, пока не кончится завод.
Однако ценой веры в свободу является ответственность. Он действительно ответственен за каждый сделанный им выбор, начиная с бегства с Гаррета и до этого момента, что ставит его перед всеми последствиями его ошибок, туда, где все его способности не играют никакой роли. Мошенник в рамках культуры, которой он практически не знает, бесполезен. Мыслитель среди видавших виды солдат ничуть не лучше.
Буровой механизм продолжал рокотать. Белизариус выключил передатчик.
– Вы закрываетесь? – спросил ИИ.
– Что?
– Реакция на продолжительный стресс у человека – апатия и депрессия. Вы больше не можете обо всем этом беспокоиться.
– Ты меня утешаешь или о моей душе заботишься?
– Я всегда забочусь о вашей душе, – ответил ИИ. – Однако вам требуется еще некоторое время сохранять функциональное состояние, по крайней мере пока мы не выберемся из прошлого. И даже тогда вы будете нужны Homo quantus не один месяц. Быть может, всегда. Сложно перенести такую нагрузку.
– Я перенес и аферу, и путешествие во времени.
– Когда вы один, все иначе, – сказал Святой Матфей. – У вашего разума есть предохранительный клапан, чтобы спускать давление. При затяжном давлении ваш мозг начинает принимать те факты, что вероятна смерть, или какой-то другой исход, и смиряется с этим. Но вы не можете смириться с неизвестностью в судьбе Homo quantus, которая теперь связана с судьбой восстания Союза.
– Мы возьмем пробы, – сказал Белизариус. – Мы спасем Homo quantus. А прямо сейчас мне необходимо войти в фугу.
– Это не тот Белизариус Архона, которого я знал многие годы.
– Мне необходимо понять, есть ли способ помочь Hortus quantus.
– Homo quantus входят в savant или фугу не для того, чтобы спрятаться от мира, – сказал Святой Матфей.
Белизариус еще никогда не слышал от Святого Матфея открытого сарказма, но все когда-нибудь бывает впервые.
Прошло четыре и четыре десятых секунды. Целая вечность для обоих.
– Что вы можете сделать? – спросил Святой Матфей.
– Пока не знаю.
Светящийся уголек коричневого карлика не давал достаточно света, для того чтобы у предметов были тени, и это наводило на Белизариуса сонливость. Ощущение определенности и четкости давал лишь резкий свет прожекторов, но это не была та определенность, которой ему хотелось.
– Мне необходимо понять, чем я стал, что значит для меня как личности сосуществовать в одном мозгу с объективным квантовым интеллектом, – сказал он. – Пусть мне это и не нравится, но Касси права. Я могу оказаться новой стадией эволюции Homo quantus, если смогу добиться того, чтобы это работало. Если я вернусь и принесу Homo quantus данные о том, как работает мой мозг, им будет лучше.
– Насколько это относится к реальности, а насколько к вашему любопытству? Вы ведь можете навредить себе, войдя в фугу? Такое уже было.
– Все должно пройти нормально, а риск стоит того, если я смогу что-то сделать, чтобы сохранить Hortus quantus. Я всего лишь человек, я в этом один, и мне нужна информация.
