– Я выдала вам больше информации о будущем, чем следовало бы, – сказала Иеканджика. – Вы и я – критические точки в линии причинности. Не делайте чего-либо, чтобы списать нас со счетов. Проиграть сейчас – значит проиграть в будущем.

Иеканджика встала, открыла дверь и вышла.

В ледяном коридоре, ведущем мимо кабинетов и рабочих мест, она вдруг ощутила, как ее колотит. Пятнадцать-двадцать секунд, ледяные руки и странная тошнота. Она знала, что это такое. Офицеров учат видеть это у подчиненных, видеть это у себя.

Шок.

Она опустилась на колено и наклонила голову. Кто-то спускался по лестнице, и Иеканджика сделала вид, что поправляет застежку скафандра на колене. Люди прошли мимо, не обратив внимания. Иеканджика встала и пошла к шлюзу, туда, где оставила свой шлем.

Она знала, что такое шок. Травмы, перегрузка в неисправном противоперегрузочном контейнере, но вот ментальная травма – ни разу. Путешествие во времени. Встреча со своей будущей женой, еще такой молодой. Знание о заговоре с целью убить ее мать. А чего она ожидала?

Путешествия во времени не были частью ее профессии. Она служила. Она встречалась лицом к лицу с опасностями, билась с любыми врагами – не нарушая приказов, выполняя задачи, поставленные в конкретной операции. Однако встретиться с молодой Рудо и узнать, что ее будущая жена хранит ужасную тайну, – это потрясло ее.

А мать? Ее мать сейчас жива. Мозг Иеканджики мог думать об этом, осознавать это. Но чего ждало ее сердце? Что она попадет в такой же мир, в каком жила, и не почувствует, как ее разрывает? Айен Иеканджика выросла, лишенная корней, еще одна сирота в Отряде; выросла на «Мутапе», где ее посылали в помощь всякому, кому понадобится лишняя пара рук. В шесть лет она знала «Мутапу» как дом родной; к пятнадцати уже могла починить все, что под руку попадется, – как и все дети, которые понимали, что другого пути, кроме как служить на флоте, у них нет.

Никто не посещал сиротские подразделения, никто не приносил им подарки, никто не говорил им, что они любимы. Пока она росла, это все ее не беспокоило. Она знала, кто она такая, что она такое. Ее отец – преступник, казненный за несколько месяцев до ее рождения. Всем было известно, что ее мать убили и что ее очернили уже после смерти. Для Айен не было политикой выяснить, кто ее мать. Она выросла вне всякого контекста и отношения к кому-либо.

Мысль о том, что у нее есть шанс помнить свою мать, ударила по ней именно сейчас. Узнать по-настоящему, а не просто прочесть досье, сухое и административное. Она знает, где ее мать сейчас находится. Неожиданная тоска, желание встретиться с этим человеком, давно умершим, становились все сильнее. Исходя из реальности, ей не положено подходить к матери ближе чем на десять метров. Капрал и бригадир. Капрала флота Союза, пытающегося повстречаться со старшим офицером без серьезной на то причины, застрелят или посадят. Ее легенда выдержит обычную проверку, но даже в прошлом, сорок лет назад от ее настоящего, хорошая проверка в системе безопасности мгновенно ее выдаст. Да и что она может сказать матери? «Я Айен, твоя дочь из будущего»?

Сочтет ли мать ее безумной? Может, нет. Усомнится – да, однако у Союза есть врата времени (пусть они еще и не поняли, как ими пользоваться). Мысль о том, что в будущем их потомки сумеют это сделать, не за пределами реальности.

– Я Айен. Твоя дочь.

– Я тебя не знаю.

Иеканджике не нравились эти мысли. Она была сама не своя, когда они приходили ей в голову. Ее к такому не готовили. Она принялась возиться со шлемом, надеясь, что отгородится им от мрачных мыслей, лезущих в голову. И прошла через шлюз.

На поверхность, под тусклый красный свет гаснущей звезды. Хрустящий под ногами лед и хлопья растений, яркая ледяная поверхность под ними. Шелуха спала, обнажая реальный мир. Яркая истина, важная, но есть что-то хитрое и значимое во всех этих слоях, скрывающих истину. Иеканджика тосковала по невинности и искреннему доверию, которые раньше в ней были.

На горизонте возвышалась буровая, вгрызаясь в лед с едва ощутимым рокотом, который Иеканджика больше ощущала через ботинки, чем слышала. Рядом стоял Архона, наблюдая, как роботы устанавливают очередную порцию обсадных труб. Увидев Иеканджику, он пошел навстречу. Не отвечал на вызовы ни по радио, ни по лазерному каналу. Иеканджика уже была готова выхватить пистолет или убить его врукопашную, но Архона вытянул из скафандра тонкий провод, подавая ей. Кабель прямой связи. Используют для передачи программ или информации от скафандра к скафандру. Что он хочет ей сказать, чего нельзя сделать по лазерному каналу?

– Я не был уверен, что вы придете, – сказал Архона. – Не осмелился подать вам сигнал или покинуть место работ.

– Что такое?

– Святой Матфей установил в системе тревожные датчики, одноразовые, чтобы мы могли узнать, что группа Рудо продолжает реализовывать свой заговор.

Сердце Иеканджики заколотилось.

– Их обнаружили?

Сконцентрироваться на операции.

Оценить риски.

– Нет, – ответил ИИ. – В этом времени у Экспедиционного Отряда нет ничего, что позволило бы обнаруживать мои программы.

– Что произошло? – спросила Иеканджика.

– Капитана Рудо арестовали, – ответил ИИ. – По обвинению в измене.

– Я только что у нее была!

– А это только что и произошло, – сказал Святой Матфей. – Останься вы там еще пару минут, вас бы тоже арестовали.

У Иеканджики свело живот. Она тревожилась не только за успех операции, но и за Рудо, женщину, которую знала, как бы она ее ни бесила в этом прошлом, какой бы она ни была на самом деле.

– Военная полиция Такатафаре арестовала ее за измену? – спросила Иеканджика. – Но она же сотрудничала с фракцией Такатафаре против бригадира Иеканджики.

– Обнаружили использование кода, который дала нам генерал-лейтенант Рудо, – сказал Архона. – При помощи этого кода капитан Рудо вошла в систему, чтобы создать нам легенды.

– Это мы сделали? – гневно спросила Иеканджика.

Последствия для будущего закружились в ее голове.

– Мы не знаем, – ответил Архона.

– Наши легенды скомпрометированы?

– Пока нет, – ответил ИИ. – Служба безопасности обнаружила доступ из удаленной локации при помощи правильного кода. У них займет некоторое время установить, какие действия совершила Рудо, а какие мы.

– Они арестовали ее только из-за этого?

– Нет, – ответил Архона. – Они обнаружили, что аналогичный код был использован еще раз.

– Когда мы решили проверить, делает ли она что-либо, чтобы обеспечить нам буровое оборудование, – сказала Иеканджика, и у нее по спине пошел холод ужаса.

Она это сделала. Идея Архоны, но это ее операция. Она это санкционировала. Перестала доверять Рудо, и теперь будущий командир Отряда на гауптвахте, и доказательств достаточно, чтобы разжаловать ее в рядовые или даже казнить.