– Мне кажется, Ваше Превосходительство, что Вы-

– Как мы все знаем, смерть любого Владыки должна быть расследована,– не дал ему вставить слово Айорг.– Не важно, была ли причиной болезнь или клинок неизвестного. Нынешний случай не был исключением.

В дальнем углу зала возникло движение, и Самаэль, заметив его боковым зрением, не мог не среагировать. Захотелось вздохнуть с нескрываемым разочарованием – тайный сыск не любили от слова совсем.

Когда-то их звали «Падальщиками», и они были бичом многих правителей, пытавшихся контролировать толпу наёмников с печальным прошлым. Позже они разделились надвое, дав рождение «Церберам» и тайному сыску. Разница между двумя этими формациями была лишь в том, что первые были в своих действиях чуть более ограничены, так как постоянно находились на виду, а другие тем временем могли творить все, что поможет им добиться результата.

Джодок Безумный, прадед Мортема, избавился от сыска, но импонировал «Церберам», поэтому многие тайники перебрались на открытое пространство. Мортем же в свою очередь благоволил всем этим группам, и потому при нём сыск был восстановлен, но с некоторыми изменениями. Плохо поддававшиеся контролю военные преступники не просто набирались по хорошим физическим качествам, но проходили подготовку, а начальники, над ними стоявшие, были лучшими представителями армейской разведки. Вместе с тем многие генералы готовы были цепями приковывать своих людей, лишь бы те не ускользнули в тайный сыск.

Их не любили за их методы, но при Мортеме появилась и ещё одна причина, известная узкому кругу лиц – молодой солдат. Простым солдатом он, впрочем, был давно, ныне дослужившийся до капитана, но зубовный скрежет у глав ведомств вызывало не это, а слухи о происхождении.

Мортем Жестокий никогда не признавался в этом открыто, но Геенна была ему по душе. Он прожил в стране сто лет, обучался их способам ведения войн и политическим аспектам, следил за бытом и многое смог привнести в империю. Он установил дружеские отношения с Князем и союзнические – со всем государством, поэтому никто не удивлялся, когда чуть меньше двухсот лет назад два правителя решили рискнуть провести культурный обмен. Несколько вельмож Геенны приезжали жить в Эрейю, несколько имперских представителей – к ифритам. Мортем не поскупился на сынов и дочерей аристократии, ифриты – на видных представителей своих легионов и молодого воина.

Ростом чуть выше среднего, крепко сбитый и совсем не похожий на типичных ифритов, он неплохо смыслил в военном деле. Утверждали, что похож на мать, попортившую мальчишке чистоту огненной крови, и любили гадать, кем же она была. Самаэль бы сказал, что тёмный волос, глаза, цвет которых у края радужки был голубоватым, но ближе к зрачку постепенно сменялся на бледную зелень, и сероватая кожа выдавали в нём кровь лоэтов – жителей севера.

Он был успешен, этот ифритёнок. Его, как и его земляков, Иблис отпустил в империю на добрую сотню лет, и срок этот давно подошёл к концу. Те, кто хотел, уехал домой, но вот малец вцепился в Эрейю всеми руками и ногами.

Самаэль проследил, как он подошёл к столу и положил на него ту самую иглу.

– Это просто смешно,– нервно дёрнулся Василиск.– Вы не можете всерьёз обвинять в гибели предыдущего Владыки Пантеон.

– Боюсь, можем,– в голосе Айорга хватило бы жалости на всех сирот столицы, но никого он на деле не жалел.

– Эта игла была найдена нами в постели Владыки Фикяра,– произнёс ифрит (Самаэль все пытался вспомнить его имя).– А придворная врачевательница подтвердила наличие на его груди маленькой раны.

– И все ещё,– с трудом сдержав злость в голосе, Василиск взмахнул рукой,– это никак не доказывает нашу причастность!

– Да? Но разве не точно такие украшения носит сама Нориа?– улыбнулся Айорг.– Единственное их различие в том, что на этой нет каменных инкрустаций.

– Вы…– Василиск подавился собственным вздохом, и его маска спокойствия и благодушия наконец начала идти трещинами.

В бессилии взмахнув руками, он попытался было воззвать к разуму присутствующих глав ведомств, но те поспешно начали воротить носы в сторону. Ситуация складывалась не радостная – крыть Первородному было нечем, по крайней мере, именно сейчас. Он не мог в пару секунд вытащить Норию из Пантеона, куда та отбыла с другими после интронации, и притащить заодно с ней все её украшения.

Они не были рады святому семейству в своих рядах, но, если и избавляться от них, то честно, а не так, подставляя голову Короля богов под топор без суда и следствия. Обвинение в убийстве Владыки было серьёзной вещью, а приплетать сюда Пантеон значило усложнять все ещё больше.

Сложности Самаэль не любил, хотя и понимал, что Айорг будет, как уж на раскалённой плите, но вытащит из сложившегося расклада и себя, и империю.

Оставив своё место, тави прошёл к столу и замер на полшага позади Владыки. Соблюдя подобную условность, этикет он все равно нарушил, осторожно забрав у валакха иглу, когда просто протянул руку ему через плечо.

Айорг не заставил себя ждать, резко обернувшись и рыкнув вопрос о том, что тави себе позволял.

– Секунду,– игнорируя раздражённый взгляд молодого ифрита рядом с ними, произнёс Самаэль.– Ваше Святейшество, я верно понимаю, что возможности прямо сейчас дать нам украшения сударыни Нории для сравнения нет?

– Конечно!– ухватился за шанс выбраться из болота Василиск.– Я могу послать ей письмо, попросить приехать сюда. Могу пригласить Ваше Высокопревосходительство в Пантеон, если так угодно, и Вы проверите все имущество моей сестры лично.

– В таком случае этот самосуд должен прекратиться. У Вас нет подтверждения тому, что эти иглы идентичны украшениям Первородной.– Самаэль вернул иглу подозрительно молчаливому Айоргу.– Прекращайте балаган.

Василиск, нервно заламывая руки, посмотрел на Владыку. От образа Короля богов не осталось и следа – перед ними был только перепуганный мальчишка, пытавшийся измыслить хоть какой-то способ себя оправдать, но по итогу запутавшийся сильнее и выбравший наименее болезненный путь молчания.

Главы ведомств надеялись на тот исход, который был им наиболее выгоден – никаких дополнительных разбирательств. Вопреки всем их ожиданиям, Айорг вдруг расплылся в благородной до тошноты улыбке:

– Я принимаю приглашение.

– Прекрасно!– на выдохе выпалил Василиск.– Мы можем выехать хоть сейчас!

– Завтра.

– Хорошо,– не удержался от истеричного смешка Король богов.

Двинувшись с места, он с едва слышным вздохом прошёл через зал к выходу и только кивнул в знак благодарности, когда миновал Самаэля.

Главы ведомств не стали даже дожидаться момента, когда Первородный уйдёт, и сразу накинулись на первого тави с возмущениями. В стороне не остался даже ифрит, окинувший его оценивающим взглядом.

– Помнится мне, расследование подобных инцидентов не входит в компетенцию армии.

– Помнится мне, тайный сыск должен лучше делать свою работу,– выплюнул в его сторону Самаэль, указывая на иглу, которую Айорг крутил в руках.– Если это все, на что вы способны, советую уйти в отставку и не позорить память предшественников.