Она неспешно направилась к воротам, там ожидал экипаж графа и вздохнув девушка обратила внимание на кусты роз, что красиво росли на клумбе. Немного пройдя вперёд она вздрогнула — на неё смотрели пристально глаза женщины, одетый в чёрное платье, шляпу, а глаза её закрывала вуаль. Мари признала в ней ту самую Аглаю, что подарила ей кулон в виде птице, от неожиданности она замерла и хотела было подойти и спросить чего ради она здесь делает, но не успела, так как её догнал граф.

— Как чувствует себя графиня Оранская? — Бодрым голосом произнес он и с улыбкой любовался ею.

— Спасибо, Николай Платонович, более чем, — выдавив в ответ улыбку отозвалась она. — Слишком непривычно такое обращение.

— Мари, — протянул он. — Обещаю, ты ни о чем не пожалеешь, твоя жизнь отныне переменится в лучшую сторону.

— Благодарю, вы очень любезны, — кивнула девушка, — но куда мы уезжаем? Где станем жить?

— В моем поместье, — загадочно произнес тот. — То, в соседней губернии, но ты сама все увидишь. Ты многому должна научиться! Идём, нас уже ждут.

Глава 45

Когда они отъехали, Мари сидела в глубокой задумчивости, неизвестность пугала и будущее казалось слишком мрачным. Ко всему прочему ей не хватало Фроси, а поделиться о наболевшем так хотелось.

— Не нужно грустить, дитя моё, — ласково произнес граф и глаза его заблестели глядя на девушку.

— Извините, Николай Платонович, мне немного тоскливо, — призналась она. Он осторожно взял её руку и вздохнул, точно читал её душу.

— У тебя все будет хорошо, ты будешь счастливой. Обещаю, ты не о чем не пожалеешь, — сказал он, а она немного успокоилась глядя как он добр к ней.

— Вы очень любезны, — обронила девушка.

— Тебя что-то тревожит? — Спросил он, а когда она смущенно потупила глаза продолжил, — ты можешь говорить со мной на любые темы, знай, я не буду тебя осуждать, я тебя пойму всегда и выслушаю.

— Моя няня Фрося, исчезла из поместья совсем неожиданно, но только Андрей Петрович отказывается что либо говорить. Она была единственным родным мне человеком после Анны Степановны, она вырастила меня, я очень её люблю и не знаю где она.

— Что ж я расспрошу у князя о ней и сделаю всё, чтобы она поехала с нами, — решительно заявил тот.

— Вы и вправду сделаете это? — Глаза Мари заиграли радостью и улыбка осветила бледное лицо.

— Конечно, дитя моё, — его выцветшие голубые глаза превратились в узкие щели, он искренне улыбался вместе с ней, желая теперича сделать её самой счастливой.

Они добрались до Протасовки и миновав ворота Мари облегченно и в то же время с грустью вздохнула. Не смотря на все трудности в отношениях с Андреем, именно здесь она пережила самые лучшие моменты, скорее связанные с Алексеем, чем с ней самой. Ежели бы не тот случай в кабинете, то она бы не убежала в тот вечер в неизвестном направлении, не познакомилась с любовью своей жизни, с другой стороны жена Протасова не умерла бы. Хотя много рассуждая о том, Мари сходилась к мнению, что быть может так и вышло бы в любом случае, не её вина в том, князь сам полез к ней, сам создал давешнюю ситуацию.

Они оказались в гостиной, в доме приготовили праздничный обед в честь свадьбы, но Мари не чувствовала себя частью данного торжества. Ей казалось она лишь безмолвный свидетель данного действа, но никак ни невеста и не графиня Оранская. Андрей отдал распоряжение слугам и переключился на обручившихся, в его взгляде явно читалась насмешка глядя на юную девушку и её пожилого супруга.

— Думаю вряд ли стоит отмечать этот абсурд, — вдруг произнес тот, чем вызвал нотку гнева у графа.

— Отчего же, Андрей Петрович? — Парировал тот, — это вполне узаконенный союз, как перед людьми и богом.

— Не смешите меня граф, всем известно кто вы такой. У вас за душой вряд ли найдёт свободный целковый, а весь этот маскарад на занятые средства, — ухмыльнулся Андрей, ему хотелось унизить того перед растерянной Мари.

Николай Платонович вздохнул, ему не хотелось разубеждать того, да и кто поверит в его опровержение, единственное хотелось уберечь Марьяну, она то уж никак не должна пострадать.

— Мари, дитя моё, — обратился он к взволнованной девушке, — поди к себе. Я тут переговорю с князем.

Мари самой хотелось скорее скрыться ото всех и побыть одной и она подхватив платье поспешила во флигель.

— Однако вы смешны, граф, — Андрей освободился от галстука, который мешал ему и вальяжно кинул его на канапе, — обращаться так к своей жене, право сверх здравого смысла.

— Отныне, князь, я вам ничего не должен, так же как и вы мне, и прошу относиться уважительно к моей жене и не пускать на смех мои слова, — строго произнес тот.

— Что вы, Николай Платонович, я и не думал, но будьте справедливы, ваше обращение по истине забавно, — развёл руками Андрей.

— Вас не должно касаться ничего из моей жизни, тем паче моя супруга, — продолжал отчитывать его граф.

— Что ж тогда выпьем, — улыбнулся Протасов.

Он быстро налил им по бокалу бренди и когда они расположились в кресле, Николай Платонович вспомнил о няне Мари и её пожеланиях относительно той.

— Кстати, Андрей Петрович, моя супруга обмолвилась, что её няня, некая Фрося, исчезла и она не видела её уже более седмицы.

— Что вы я бы мог и сам обсудить это с ней, к чему эти перипетии относится крепостной, — недоумевал князь.

— Смею заметить для неё это не просто крепостная, та вырастила Марьяну, — рассуждал Оранский, сделав глоток.

— А я смею отметить, что вырастила её моя мать и жила та не нуждаясь не в чём, — отрезал Андрей. — Только вы, Николай Платонович вряд потянете, ведь вы бедны как церковная мышь.

От услышанного у графа поползли вверх густые брови и поджав губы, он старался сохранить самообладание, на его морщинистом лице появилась некая жалость, ведь тот не знает о нем ровно ничего.

— Думаю, Андрей Петрович, пара закончить наш разговор, иначе это перерасчёт в нечто большое, — процедил граф, поднимаясь с места. — Пойду, потороплю Марьяну. Мари переделать в лёгкое мусорное платье голубого цвета, с отделкой по бокам, вспоминая что его любила крестная. Она открыла шкатулку, где на неё смотрел перстень Алексея, отчего она неровно задышала, точно это был сам он. К удивлению девушки своего кулона