мне в видении, имела вид шара из черного орехового дерева, четырех с половиной дюймов в диаметре. В шаре было проделано круглое отверстие диаметром около трети диаметра самого шара. На токарном станке я прочертил на шаре линии, отстоявшие друг от друга на десять градусов. Меловой меткой с одной стороны я отметил Нью-Йорк.

Шар помещался между верхними точками буквы U, сделанной из прочной проволоки и установленной на небольшой доске так, чтобы можно было менять наклон, под которым находится шар. Концы проволоки крепятся вблизи концов отверстия в противоположных сторонах маленького глобуса, чтобы он мог вращаться.

Поскольку вещь стояла на небольшой подставке, куда Клалтус поставил ее очень осторожно, солнечный свет лился через отверстие внутрь шара, и там прямые лучи постепенно сужались и проникали внутрь очень неглубоко, но, если повернуть шар под нужным углом, то луч солнца мог просветить его насквозь.

УРОК МОДЕЛИ

- Это, - сказал он, - олицетворяет день и ночь для людей внутри земли. Я вполне удовлетворен тем, что повороты сделал примерно на десять градусов, и обод снаружи тоже примерно на десять градусов; те лучи, что идут внутрь, попадут там на плоскую часть. Когда угол доходят до девяностого градуса, это полюс.

Перри-Пойнт - самая дальняя северная земля на этом континенте, которая когда-либо была достигнута, а Шпицберген примерно так же далеко с другой стороны. Дальше всего они ушли на юг Острова Виктории, напротив мыса Горн, может быть, в тысяче миль от Кейпа, а это всего около восьмидесяти градусов. У меня есть немного камней. Они с острова Виктория, их дал мне моряк, думая, может быть, что я мог бы узнать кое-что об этом от кого-то, кто знал.

Первооткрыватель встал и медленно прошел в дальний конец мансарды. где взял с полки маленький кусочек камня, около трех дюймов в длину, два в ширину и три четверти в толщину. Камень оказался мягкий, будто гнилой, светло-коричневый и похожий на кусок окаменевшего дерева.

- Я не знаю, что это такое. Ничего особенного в этом нет. Я видел кусочки камня из Центрального парка, очень похожие на него, но все же не такие. Я попытался сделать из него точильный камень, но он оказался слишком мягким.

- За свою долгую морскую службу вы когда-нибудь подходили к полюсам достаточно далеко, чтобы найти что-нибудь, подтверждающее ваши теории?

- Не я, хотя я заметил кое-что, подтверждающее мою теорию. Гольфстрим, например. Говорят, что это течение из Мексиканского залива, которое идет через Европу; но я и сам насмотрелся в Индийском океане, который пересекал много раз, и вокруг мыса Горн, так что я убежден, что это полярный поток и вызывает его действие солнца на узкой части обода. Я изучал его в Мексиканском заливе. Думали, что течение создает давление больших рек, впадающих в залив. Если бы это было так, течение оказало бы большое давление там, где оно мчится через узкое место между Флоридой и Вест-Индией, и заставил бы поток уйти на другую сторону океана, но я не мог видеть давления большего, чем где-либо еще. Реки там действуют не больше, чем ведро воды, вылитое в залив. Это великое тепло солнца на узком тающем ледяном ободе, и течение, вытекающее из этой дыры, делает то, что называют Гольфстримом в той его части, которую наблюдали.

ЧТО МОРЯК ГОВОРИЛ, ЧТО ОН ВИДЕЛ

- Вы когда-нибудь встречали матросов, которые знали об этом больше, чем вы?

- Да, - быстро ответил первооткрыватель, перестав делать насечки на мягком камне толстым ногтем большого пальца и глядя вверх с нетерпеливой улыбкой. - Я встретил в Чарльстоне моряка -- его звали Тола или Толанд, - и он сказал, что был достаточно далеко, чтобы увидеть большую, яркую арку, которая возвышалась над водой, и я сказал: "Это моя арка; это край отверстия внутрь земли". Он был в Чарльстоне, в ожидании корабля, а я делал выкройки. Мы встречались каждую ночь, чтобы поговорить об этом, ибо он был знающим человеком и интересовался этим так же, как я. Он видел эту арку каждую ночь в течение двух недель, пока капер, на котором он плавал, был в тех водах, и все, кто были с ним, видели это. Потом они испугались этого, будучи в чужих водах, и поэтому ушли так быстро, как только могли, и, наконец, вернулись в ту часть океана, которую знали.

- Что ж, - вздохнул он, - моряки иногда хвастаются тем, что видели и, возможно, там ничего нет, но, может быть, есть. Я знаю: это все равно там, потому что у меня было видение, и это основательная причина. Я спросил моряка, видел ли он что-нибудь днем, и он сказал: нет, ничего, только облака и туман вокруг. И это понятно, ибо ночью, видите ли, отраженный свет освещал арку и она становилась видна, а днем она был бы так высоко и так далеко, что ее нельзя было увидеть. У меня были некоторые надежда, что он, возможно, что-то скажет о колорите земли, но он этого не сделал.

- Как вы думаете, что за страна там?

- О! Не знаю, но, наверное, там есть горы и реки. Я думаю, что, скорее всего, там больше всего воды, но, может быть, и много земли; а, может, есть и золото, и разные виды минералов, которых мало снаружи.

- И люди тоже?

- Я бы совсем не удивился, если бы там были люди, загнанные туда бурей, и они не могли найти выход.

- И как, предположим, они поддерживают жизнь?

- Почему бы им не быть такими же, как люди снаружи? Воздух, и свет, и тепло, и смена времен года, и вода, и почва, такие же, как снаружи. Там много места. Выход к полярному кругу, я рассчитываю, находится в окружности около диаметра.

ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ЖИВУТ ВНУТРИ

- И что за люди, по-вашему, там живут?

- Ах! Не знаю. Там могут быть ирландцы, а могут быть голландцы. Там могут быть малайцы и другие люди, и там, может быть, и датчане есть - тоже были хорошие умные матросы в свое время, они, возможно, случайно заплыли туда и не смогли выбраться.

- Что вы имеете в виду, говоря "не смогли выбраться"?

- Не смогли найти дорогу. Карты тех вод нет, и, может быть, компас не будет работать так же, и место такое большое, что они могут продолжать плыть дальше не