class="p1">Его гнев подогревало вчерашнее фиаско, когда он и в кустах побывал, и на ту бабу наткнулся… – Вот корова с зонтом! – некие точки организма до сих пор отзывались противной болью, после действий той тётки. – Блин, как дубинкой! Гадина!

Мысль о том, что он вообще-то сам виноват во всех своих неприятностях, в его голову почему-то не приходила.

Вызов к начальству он воспринял с раздражением, требование сдать служебное оружие, с недоумением. Решил, что в прошлый раз как-то не так его оставил, может, не расписался… А услышав от начальника службы безопасности, что он уволен, только и мог, что изумленно хлопать глазами.

– Чего? Да не имеете права! Я в суд подам!

– Попробуй только! Нас любой суд поддержит! Как давать в руки оружие такому психу? – начальник включил запись и на большом плоском экране возник он сам, отдающий команду псу. – Если понадобится, найдём того мужика, на которого ты налетел, и женщину, правда, лица не видно, но всё равно найдём! Редкой ловкости женщина, вон как из тебя дух выбила! – одобрил его начальник. Уже бывший начальник.

Артём был готов придушить любого, кто попадётся ему на пути, и случай очень скоро представился! Стоило ему только вернуться домой, и поставить машину, как во дворе появилась какая-то бабка и начала раскидывать семечки. К ней тут же слетелись полчища голубей, и до Артёма дошло, кто был виноват в том, что его машину частенько покрывал толстый слой птичьего помёта, а краска кое-где была побита клювами.

– Ты! Кошелка старая! – рванулся он к бабке, и споткнулся, налетев на какого-то крепкого парня.

– Эй, ты чего бабушку обижаешь?

– Да я её сейчас ваааще пришибуууу! – Артём попытался добраться до Милы Ивановны, но внезапно свалился прямо у её ног, завывая и ругаясь.

– Кирпич нашла, вот несу домой, радикулит лечить, – хихикнула Мила Ивановна, – Ишь как сумочка случайно махнулась…

Авоська с кирпичом попавшая по голеням Артёма, на взгляд Милы Ивановны, была достаточной местью за зимний эпизод, но никак не компенсировала её оскорбление. Ну, какая же она кошёлка? В самом худшем случае – элегантная сумка на колёсах! Проворная, выносливая и маневренная! Оценив тяжесть обиды, Мила Ивановна демонстративно прикинулась слабосильной и выронила торбочку с кирпичом на кроссовки воющего Артёма. Послушала фортиссимо, вырвавшееся у того, удовлетворенно кивнула, забрала ценный предмет, коим без сомнения являлся кирпич, и легко помахивая торбой, удалилась прочь.

Артём думал, что у него перелом ног в четырёх местах, но, когда добрался до дому, оказалось, что кости, как ни странно, целы. Подвывая на всю квартиру, он натёр их мазью от ушибов а, когда боль чуть утихла, решил смотаться в парк.

– Найду Горда и прибью! – он был уверен, что во всём виноват пёс.

Влез в тачку, скрипя и охая, как обычно газанул, выезжая из подворотни. Обычно ему везло, и он только пугал прохожих и нормальных автомобилистов, но в этот день, словно всё было против него, и он врезался в бок проезжающему мимо автомобилю.

– Ты чего? Дебил совсем? А если бы тут кто-то проходил, или в машине на пассажирском сидении был человек? – вопил на него водила пострадавшей тачки. – Ты попал!

Артём хотел было отмахнуться, и вдруг вспомнил, что страховку то он не оплатил, решив, что такому асу как он, найдётся, куда девать деньги.

Он судорожно пытался устроиться на работу охранником, но его почему-то не брали никуда. И чтобы расплатиться за ремонт тачки, пришлось устроиться на работу к её владельцу.

– Имей ввиду, деньги платить буду честно, удерживать половину на ремонт тачки официально, но у нас не принято на людей срываться. Психи свои оставь при себе. Дальнобойщики люди простые. Начнёшь хамить и руками размахивать – пожалеешь быстро. Понял, Никулькин? И да, на стоянке есть три собаки. Их любят все! Попробуй хоть на одну ножонкой или ручонкой махнуть, конечности потом будешь искать отдельно, и возможно, оооочень далеко!

Матильда Романовна искренне поблагодарила трёх своих знакомых, один из которых контролировал объект в парке, и несколько попортил этим самым объектом живые насаждения, второй проводил Никулькина до дома, и, возможно, спас его от тотального избиения кирпичом, и наконец, последнего, филигранно подставившего бок одной из своих машин, впрочем, и так помятый, под удар «водителя-аса».

– Ненавижу таких водил! Матильда Романовна, вы же помните, как один такой у меня чуть жену беременную не покалечил. Хорошо, что всё обошлось! Да не надо мне деньги! Я сам вам заплатить готов! Он же обязательно кого-то прикончил бы таким образом! А мне как раз охранник на стоянку нужен. И там-то его научат любить… И Родину, и вежливость, и сдержанность. Дальнобои таких психов ни на дороге не любят, ни в жизни не переносят, и раз он уважает силу, ну, будет ему сила, кушай и не обляпайся, дорогой товарищ! Только вот он же может куда-то ещё на работу устроиться!

– Нет, не может. Видео, где он бесчинствует, разослано по всем базам с чёрными списками сотрудников, по всем кадровым агентствам. На рынок он не пойдёт – гонор не позволит, да и времени мы ему не дадим, – улыбнулась Матильда Романовна. – Спасибо тебе, Васенька, передавай привет жене и сынишке!

Она вышла из здания, около которого размещалось новое рабочее место Артёма Никулькина, и села в машину к Игорю Васильевичу.

– Ну, вот и всё. Полагаю, что ваш визит к руководству банка, был воспринят правильно? – уточнила она, одобрительно покосившись на заднее сидение автомобиля. Там сидел, неотрывно глядя на своего хозяина и свет своих очей, тот самый пёс, которого так жаждал найти Артём.

– Ещё бы! – хмыкнул Игорь Васильевич. – Они меня ещё и поблагодарили. Я ведь как-никак спас их от репутационных потерь и возможного скандала. Это ж действительно стрёмно – такой агрессивный человек да с оружием! Матильда Романовна, как мне вас поблагодарить?

– А вы уже поблагодарили – дали дом этому красавцу, – рассмеялась Матильда, – Ой, ну раз вы так настаиваете, можете угостить меня кофе! Да, а как вы его назвали?

– Тимка! – Игорь улыбнулся. – Я называл ему всевозможные имена, и это ему понравилось. – Для чужих – Тим. Для своих – Тимофей, а для меня – Тимка!

Тим слушал внимательно. Он всегда слушал хозяина. Даже когда тот ничего не говорил, звук дыхания тоже много говорит для того, кто готов перестать дышать сам, только бы было хорошо его человеку.

– Он был прав, тот пёс из породы хранителей! Я теперь настоящий. Я знаю, зачем я живу, и главное ради кого я живу, – думал счастливый