–Без прежней агрессии, пожалуйста.

–Я помню, что обещал.– Феликс вновь посмотрел на Зарипова.– Незадолго до смерти Виктория была с мужчиной. По мнению медэкспертов, у них была сексуальная связь по обоюдному согласию. Это были вы?

–Это был я,– подтвердил Наиль.– Мы виделись в тот день. Я заехал около полудня, примерно… или чуть раньше… мы потрахались, и я уехал.

–По делам?

–Домой. Нужно было работать.

–И до конца дня были дома?

–До следующего утра. Пятнадцатого утром я завтракал с мамой.

–Работали?– спросил Феликс. И уточнил:– Четырнадцатого?

–Сначала – да, потом задремал, у нас получилась бурная встреча, и я вернулся совсем без сил… проснулся часов в одиннадцать, кажется, и работал до двух ночи. Мне очень хорошо работается по ночам. Знаете, когда город засыпает и стихает привычный шум, я начинаю отчётливо чувствовать мир…

–Какой вам показалась Виктория во время встречи?

–Обыкновенной,– пожал плечами Наиль.– Обыкновенно страстной, если вы об этом спрашиваете. Мне нравилось с ней спать – Вика умела доставить мужчине удовольствие.

То ли Зарипов решил позлить Вербина в отместку за то, что Феликс вывел его из себя в начале разговора, то ли ему нравилось называть себя мужчиной, а Викторию шлюхой. Но Вербин уже пришёл к окончательному выводу о личности собеседника и теперь Наиль при всём желании не смог бы его разозлить.

–Не заметили чего-нибудь необычного?

–Например?

–Нервозность? Рассеянность? Не показалось ли вам, что мыслями Виктория пребывает далеко от вас?

–Во время наших свиданий Вика была со мной и душой, и телом,– самодовольно ответил Наиль.– А почему вы спрашиваете?

–После вашего ухода, Наиль Дамирович, Виктория говорила с подругой по видеосвязи, и подруга тоже сказала, что Виктория выглядела обыкновенно.

–Что же вас смущает?

–Девушка умерла.

–А-а.

–Насколько я знаю, официально считается, что Виктория покончила жизнь самоубийством,– вернулся в разговор Пономарёв.– Разве не так?

–Это одна из версий,– уточнил Вербин.

–Вам она не нравится?

–Я не понимаю, почему молодая, здоровая, полная сил и надежд девушка, собираясь покончить с собой, и выглядит, и ведёт себя обыкновенно,– ответил Феликс, глядя Наилю в глаза. Недолго глядя – Зарипов отвёл взгляд едва ли не сразу.– Виктория занимается любовью, проявляя, по словам Наиля Дамирович, обычную страстность, затем болтает с подругой, демонстрируя обыкновенное, даже чуть приподнятое настроение, а затем убивает себя. Вас ничего не смущает?

–Вы поэтому уговорили следователя открыть дело?

–Разве этого мало?– удивился Вербин. На этот раз – искренне удивился.

–Как по мне – мало,– не стал скрывать адвокат.– Вы сами знаете, что мало. Но уверен, остальные ваши резоны прикрыты толстой древесно-стружечной плитой[6].

–Приятно иметь дело с опытным человеком.

Который знает, что Феликс не допрашивает Наиля, а опрашивает, причём Зарипов добровольно согласился на разговор, и всё это означает, что Вербин имеет полное право ничего не рассказывать адвокату.

–Мы скоро закончим?– спросил Наиль, ничего не понявший из диалога собеседников.

Пономарёв вопросительно поднял брови.

–Очень скоро,– пообещал Вербин.

–Вы уже это говорили, Феликс Анатольевич.

–Я чувствую, что начинаю злоупотреблять вашим терпением.

–Приятно иметь дело с опытным человеком.

Они посмеялись, после чего Пономарёв кивнул Наилю:

–Скоро закончим.

И перевёл взгляд на полицейского.

Феликсу очень хотелось спросить Наиля о дневнике и в течение всего разговора он старательно подбирал момент для вопроса, но… но передумал. И не просто передумал, а неожиданно понял, что нельзя. Ни в коем случае нельзя спрашивать напрямую. Ждать. Ждать ошибки Зарипова, потому что Феликс больше не сомневался в том, что именно он убил Викторию.

Осталось это доказать.

–Скажите, Наиль Дамирович, после вашего возвращения… Оно ведь тоже стало обоюдным решением?

–Да, конечно,– подтвердил Зарипов.

–Хорошо… После возвращения в ваших отношениях что-нибудь поменялось?

–Не особенно.

–Что это значит?

–Прошло несколько месяцев, которые вместили в себя разные события, и нам пришлось заново учиться быть вместе. Я не ожидал, что будет настолько трудно, однако у нас получалось.

Ещё одна зазубренная фраза.

–Вы не знали, что одновременно с вами Виктория встречалась с другим мужчиной?– небрежно поинтересовался Феликс.

И Наиль не удержался – коротко вскрикнул. А затем они с адвокатом одновременно произнесли:

–Шлюха!– Наиль.

–Прошу вас быть тактичным.– Пономарёв.

–К кому вы обращались?– поинтересовался Вербин у адвоката.

–К вам,– буркнул Пономарёв, покосившись на Зарипова.

–Хватит,– сказал Наиль, поднимаясь.

–Вы знали, что у Виктории был любовник?

–Нужно ответить,– бросил адвокат.

–Я не знал о её любовнике,– резко ответил Зарипов.– Прощайте.

–До свидания,– уточнил Феликс, закрывая записную книжку.– Мы оба понимаем, что до свидания, Наиль Дамирович.

Потому что о втором любовнике Виктории единственный ребёнок своей мамы совершенно точно знал.

* * *

Последняя в предпраздничный день встреча состоялась у Феликса на Петровке и получилась полезной, хоть и неожиданной. Позвонил Шиповник, спросил, не занимается ли Вербин чем-нибудь срочным? Феликс ответил, что из срочного у него только приближающийся праздник, но его можно перенести на следующий год. Шиповник посмеялся и велел ехать на Петровку, куда по каким-то делам заявился Анзоров, и нужно воспользоваться моментом, чтобы лично обсудить происходящее. Звонок не сильно изменил планы Феликса – он и так собирался возвращаться, только на час позже, и ровно в четыре пополудни они собрались в совещательной комнате – Анзоров, Шиповник и Вербин.

–Так, с наступающим, мужики, добра и звёзд больших на погонах,– поздравил друзей Анзоров.– Ну и здоровья крепкого, чтобы не подводило.

Полицейские прекрасно понимали, что в предпраздничный день следователь затягивать не станет – ни с поздравлениями, ни с совещанием, ответили так же коротко, после чего перешли к делам.