был одет в мантию, которую вручали только Архимагам в день их инаугурации. Красс, наоборот, был в своей обычной одежде. Этот небольшой искусственный мир, содержал только сознание волшебников и ничего более. Раз здесь не было ауры, то не могло быть и магии. Лишь разум и воля.

- По обычным правилам?

- Ага.

В небе появился таймер, начавший обратный отсчет десяти секунд. Это время давалось на то, чтобы противники могли собраться с мыслями. Любые активные действия сейчас принимать запрещалось. Сразу по окончанию отсчета одна из половин бесконечного пространства начала стремительно преображаться. Там выросла трава, появились облака и солнце, возникали леса и горы, реки и океаны. Строились замки и крепостные стены, появлялись армии людей и всевозможных чудовищ. Баллисты и катапульты, конница и лучники выстраивались вдоль невидимой линии между двумя колдунами. Вторая половина, принадлежавшая ан Жане, в это время никак не изменялась. На этот подготовительный этап давалось пятнадцать секунд, которые таймер досчитал почти до конца, но Красс так и не предпринял никаких действий. После окончание отсчета как будто весь мир начал сжиматься вокруг него. Теперь уже ничего не сдерживало Логмэра от захвата территории Архимага. И через мгновение он уже остался один в окружении целой армии, с каждой секундой, увеличивавшей свою численность и улучшавшей вооружение. Но солдаты не стремились начинать атаку. Их командир еще не мог понять стратегию противника. Победа в поединке Лифодена достигалась убийством аватара оппонента. А создание армий и крепостей – это самая распространённая стратегия. Достаточно надежная, проверенная и выгодная.

- Что уже смирился с поражением?

- Нет, просто ждал, когда ты закончишь эту клоунаду.

И сражение началось. Долго оно, к счастью, не продлилось. На самом деле Красс не бездействовал, всё это время, а готовился перехватить контроль над вражеским войском. Тончайшими операциями, природу которых он едва понимал, Красс менял инструкции каждого вражеского существа, на выгодные ему. Самое сложное тут – остаться незамеченным, если враг распознает ловушку, то шансы на победу сразу растают. Этому небольшому трюку его научили собственные маги разума. Он не поможет против, сильного волей, оппонента. Но противник был заведомо выбит из колеи хитрым Архимагом. В момент, тщательно собираемая северянином, армия обратилась против своего создателя. Крассу не составило труда закончить все одним ударом. Расстояние между ними быстро сжалось, и рука его аватара насквозь пробила грудь Логмэра, после чего сознания волшебников вернулись в их тела. Оба они тяжело дышали. Ан Жане от напряжения, он не привык к такого рода битвам, и она потребовала от него работы на износ, пусть эта работа и длилась всего десяток секунд.

У его собеседника дела обстояли в разы хуже. Итог их сражения оказал сокрушительное воздействие на ментального мага. Обычно, поединок Лифодена длился дни субъективного времени. Это была сложная военная игра, где маги управляли миллионными армиями на многокилометровом фронте. От них требовалось охватывать вниманием все поле боя и брать под свой прямой контроль его отдельные участки, правильно определить изначальную стратегию и принимать своевременные тактические решения, когда того требовала, стремительно меняющаяся, обстановка. Со временем, ключевую роль начинала играть ментальная выносливость. Слабые колдуны начинали накапливать ошибки спустя часы, сильные держались несколько дней. Поэтому, проиграв за несколько секунд, Логмэр оказался в состоянии сильнейшего шока. Такого удара по самомнению он, никогда в своей жизни, не получал.

- Может реванш? – безнадежно спросил проигравший. Он сам понимал, что второго поединка не получит, но не мог по щелчку пальцев смириться с поражением. Это же такой позор! Чувство стыда за собственную оплошность распалялось все больше. Благо он мог сдерживать внешние проявления своих эмоций. Иначе перед Архимагом оказался бы взрослый колдун с намокающими от обиды глазами и краснеющим от злости, на самого себя, лицом. Правда волшебники и так не особенно смотрели на лица друг друга, аура была в разы правдивее и неплохо передавала любые сильные эмоции вне зависимости от желания владельца. Вот и сейчас Красс наблюдал за настоящей бурей, разбушевавшейся в глубине души неудачливого мага. Пожалуй, он сам не рассчитывал на такой сокрушительный эффект. Это вселяло в него надежду, что о дальнейшей судьбе их переговоров можно отныне не беспокоится.

- Зачем же реванш? Я свои силы знаю, и второй раз рисковать не стану… Но тебе вот в ближайшее время предстоит множество тренировочных боев. – Ан Жане усмехнулся, а его собеседник наоборот, в недоумении поднял глаза. – Если ты, конечно, согласишься на мое предложение! – Сказал он с таким нажимом, и уверенностью в себе, будто вовсе не допускал возможность отказа.

[1]Гальдстраф – магический рисунок в комбинации нескольких рун в одном изображении

Храм

Во тьме рукотворной пещеры раздавались равномерные удары метала о камень. Через несколько минут они учащались и как будто бы становились сильней. Такой темп не мог продлиться долго и удары на время затихали. Затем начинались вновь. Мужчина, работавший здесь, не привык к физическому труду. Людям его достатка и положения работать своими руками ни к чему. Но его действия имели определенный сакральный характер и делегировать их более компетентному работнику не разрешалась. Хотя, отвыкшее от работы тело — это не единственная проблема. Отсутствие света – вот, что невероятно сильно угнетало. С практической точки зрения он уже давно привык к этому. За сотни часов, проведенных здесь мужчина наизусть выучил все повороты запутанных ходов, внезапные ямки и выступы, стремящиеся уронить неподготовленного путника, а также неровный рельеф своего рабочего места. Хотя его все равно приходилось часто ощупывать, чтобы проверять изменения, произошедшие после очередной серии результативных ударов, и вносить корректировки в следующие действия. Но вот свой разум он натренировать не смог, за все это довольно продолжительное время. Не то что бы у него начиналась паника или возникали другие сильные проявления страха, и все же ему было не по себе. С другой стороны, возможно виновата не темнота, а сама суть его занятия, навивавшая неприятные мысли, каждый раз при посещении этого места. Как тут не грустить, если он вырубал в монолитной скале свою собственную могилу, а его острый ум не мог свернуть с темы неизбежной смерти и дальнейшего посмертного существования. Мужчине уже исполнилось больше шестидесяти лет, лишь благодаря магии он чувствовал себя пусть и не в рассвете сил, но и не на их закате. Но это не меняло факта ощущения приближения