Тележка поравнялась с Еленой, и бортпроводница взглянула на нее сверху. Елена в очках без диоптрий в черепаховой оправе, купленных месяц назад в магазине костюмов, оторвалась от своего журнала «Вэнити фэйр» и задержала на блондинке взгляд лишь настолько, сколько требовал хороший тон (грубость запоминается). Она попросила (пожалуйста) диетическую колу безо льда. Уголком глаза она наблюдала, как женщина наливает напиток в пластиковый стакан, и отметила, что ногти бортпроводницы покрыты лаком почти такого же красного оттенка, как у нее.

Засунув журнал в карман переднего кресла, она опустила столик, потом вошла в беспроводную сеть самолета и немедленно загрузила сайт «Нью-Йорк пост». Вот она, публикация, во всей красе! Несколько секунд Елена всматривалась в имя Кассандры Боуден, словно слоги складывались в заклинание, а два слова стали эпонимом. Она едва не забыла, что именно связывает ее с бортпроводницей. Елена моргнула, пытаясь сосредоточиться.

Боуден не дала никаких комментариев, ФБР тоже, но анонимный источник в полиции Дубая сообщил, что Кассандра Боуден из Нью-Йорка как минимум представляет интерес для правоохранителей. Другая проводница подтвердить происшествие не смогла, но сообщила, что Боуден «любит потусить» и «немного сумасбродная». Она добавила еще кое-что, на первый взгляд противоречивое, но для Елены ее слова выглядели весьма логично, к тому же женщине перед интервью наверняка подсказали, что говорить: «Кэсси милая, и она одиночка. Часто ходит в приют для животных, потому что правда любит бездомных кошек. Думаю, периодически она впадает в такую же депрессию, как у них. А во время работы она не всегда кутит где-то до часу ночи, порой запирается в своем номере и спит. Я хочу сказать, наша работа слишком многого требует, Кэсси подзаряжается как может».

Елена знала, что людей, склонных к загулам, бросает из крайности в крайность. Она понимала, что человеку иногда просто хочется спрятаться в норку, и тогда он заворачивается в кипенные простыни в «Хилтоне» или поглаживает шерстку столь же нуждающейся во внимании, столь же несчастной кошки. Но Елена сомневалась, что Боуден и правда пребывает в депрессии, — просто авторы публикации искусно обходят правду из практических соображений.

В статье также цитировали слова адвоката — женщина по имени Ани Мурадян утверждала, что Боуден сотрудничает со следствием и не имеет никакого отношения к смерти Алекса Соколова. И наконец, представитель авиакомпании заявлял, что бортпроводнице не предъявлены обвинения ни в ОАЭ, ни в США, что политику компании она не нарушила. Следовательно, без комментариев.

Тем не менее «Пост» придумала прозвище и для Боуден, и для преступления. Поскольку женщина со снимков больше не была загадкой, то и довольно обобщенная кличка «черная вдова» ей уже не подходила. Теперь, когда стала известна ее профессия, журналисты окрестили ее «убойная бортвертихвостка».

Не бог весть как умно, подумала Елена, но в целом неплохо. Есть ритм и созвучие, а главное — авторы прозвища объединили распущенность и убийство.

Елена закрыла сайт и откинулась на спинку кресла. Подумала о коротком знакомстве с Боуден, пьяненькой и одуревшей от алкоголя (хотя Алекс был не лучше), в Дубае. Впрочем, она казалась довольно доброй и веселой.

И тут Елену осенило — она вспомнила, как напрягся Алекс, когда Боуден упомянула место работы ее зятя. Прозвучало название военной базы. Дело в том, сказала тогда Боуден, что он больше инженер, чем военный.

Елена поморщилась. Как она могла такое упустить? Это же очевидно! Соколов все знал. Он знал о зяте Боуден. Видимо, она сказала что-то в самолете, и он немедленно сложил два и два. Вот почему он привел Боуден в свой номер. Может, все и закончилось попойкой и бардаком, но начиналось-то иначе. Не Боуден соблазнила Соколова — фактически это он ее соблазнил. Поступок, показывающий одновременно и блеск его ума, и наивность. Курьер — кем бы он ни был, ведь Виктор ни при каких обстоятельствах не раскрыл бы его личность Елене, строжайше следуя принципу минимальной осведомленности и секретности, присущих шпионскому ремеслу, — почувствовал внимание ФБР и забеспокоился. Тогда Виктор завербовал Соколова, предложив поучаствовать в передаче, на что тот с радостью согласился, зная, насколько серьезны его проблемы с русскими клиентами. И тут в его жизнь входит некая бортпроводница — у нее родственные связи в «Блю-Грассе», и она наверняка нуждается в деньгах. Должно быть, все в облике Боуден кричало Соколову: «Завербуй меня!» Она была идеальной фигурой, чтобы привести к «Казакам» психа, готового оснастить беспилотники химическим оружием.

Отец Елены придерживался правила, которое, по его словам, сослужило ему хорошую службу и до, и после коллапса: доверяй своим инстинктам. Говорил, оно спасало ему жизнь во время службы в КГБ и спасало его богатство, когда он оттуда ушел.

Тележка с напитками проехала дальше, но тут словно из ниоткуда появился еще один бортпроводник. Красивый парень с гривой угольно-черных дредов, затянутых сзади в безупречный хвост, предложил Елене долить напиток в ее стакан.

— Спасибо, — сказала она.

— Не за что, — ответил он с улыбкой. — Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится.

Она подняла стакан в знак благодарности, но мыслями уже унеслась далеко. Ничего страшного на самом деле не произошло и ничего не изменилось, уверяла она себя. Но в глубине души зажегся и замигал красный маячок.