Сейчас я с радостью посвятила бы его в свои сокровенные мечты.

– Ирис… – Голос Призрака срывается.

Его рука в кожаной перчатке ложится на мою шею, припечатывая меня спиной к стене. Даже сквозь плащ камни холодят мне кожу.

Но губы горят пламенем, предвкушая совсем другой огонь.

Из глубины переулка доносится усмешка, пелена тумана скрывает двух людей. Оба крепкие, одного роста. Когда они выходят вперед, я вижу их лысые черепа со страшными татуировками в виде черной звезды. Одеты они в черную кожу со множеством металлических пластин.

– Кондор… Сайрос… – рычит Призрак, выпуская меня из объятий, полуживую.

– Наш Призрачный пустоцвет, – растянуто говорит мужчина с дикими красными глазами.

– Не далековато ли вы, щенки, забрели? Отбились от своей шайки?

Я вздрагиваю от грубого голоса Призрака.

Второй незнакомец, со множеством серебряных колец в нижней губе, бросается вперед, но первый останавливает его.

– Стой, Сайрос, не горячись. Тут же дама… – Он окидывает меня скользким взглядом.

Призрак шагает в сторону незнакомцев быстро и незаметно, совсем как тень, и в мгновение ока оказывается перед ними. Я же чувствую себя совершенно беззащитной, моля, чтобы откликнулся хотя бы один из силоцветов. Но все три предательски молчат.

На Призраке нет его экипировки, лишь обычный светский костюм и плащ. И никакого оружия у него с собой тоже нет!

Вжимаюсь в стену, мне страшно. Не только за себя, но и за него.

– Говорят, ты нашел Проблеск, – выдыхает Сайрос, позвякивая среди странной тишины серебристыми колечками. – Не желаешь поделиться?

– Я ни с кем и ничем не делюсь, – скалится в ответ Призрак.

Он стоит аккурат между мужчинами, и я вижу его лицо в профиль. Черные волосы, упавшие на глаза, точеный нос, поджатые губы. Взгляд устремлен вниз, он словно не желает даже смотреть на этих двух мерзавцев. А в том, что они мерзавцы, я даже не сомневаюсь.

Дальше все происходит очень быстро, и я готовлюсь к худшему. Но Призрак вновь опережает мои мысли. С немыслимой быстротой он проскальзывает между обидчиками и захватывает Сайроса со спины за шею. Крепко и беспощадно. Кондор набрасывается на Лорда, но успевает только врезать по физиономии своему напарнику.

Красноглазый громила рычит:

– У нас давние счеты, Призрак. Еще с того самого дня, как тебя выбрал наставник. Почему ты, Призрак, а? Почему? Ты ведь даже не…

Он слишком много болтает, думаю я. Кулак Призрака заставляет чужака замолчать хотя бы на какое-то время. Веки Кондора закрываются, а сам он падает на спину, неуклюже раскинувшись на тротуаре переулка.

– Идиоты… Послать ко мне этих лоботрясов. – Призрак идет прочь, совсем позабыв обо мне.

Я кидаюсь следом, не желая оставаться наедине с громилами, пусть они и в отключке.

– Кто это был? – спрашиваю я, нагоняя Призрака и стараясь не думать о нашем несостоявшемся поцелуе.

– Не твоего ума дело, – сердито бросает он и ускоряет шаг.

– Грубиян! – бросаю ему в спину и, завидев процессию принцессы, позволяю ему уйти в ночь.

Глава 17. Озеро Дев

…стигмой станет мир…

Призрак

Я все больше предчувствую надвигающуюся грозу, хотя не обладаю такими способностями. Однако все кругом будто напряжено, да и я сам тоже.

Почти не совладал с собой на этом фестивале, поддавшись всеобщему праздничному очарованию. И такому сердитому и притягательному взгляду Ирис. Могу вообразить, каким предстал в ее глазах. Разве я позволил бы себе подобное в прежней жизни? И почему меня так волнует, что она подумает?

Просто симпатичная девочка… которую я никому не дам в обиду.

Откуда взялось это чувство и желание оберегать ее? Когда эти псы напали на нас в переулке, я побоялся только одного – что они узнают про Ирис. Про ее необычные силы.

Меня приютил наставник Ордена, вытащив из той ямы, в которой я оказался. Он дал мне новый смысл жизни, как давал его многим другим. Вот только не все были готовы принять другого себя.

Ирис убежала к королевской свите, где ей сегодня положено быть, а я осматриваю окрестности.

Что-то надвигается.

Ирис

– Лунные циклы подобны волнам. Они могут быть мягкими, а могут обрушиться на тебя и накрыть с головой, – говорит королева Патриция, поймавшая меня за руку. Теперь я вынуждена идти с ней рядом и слушать эти загадочные речи.

– Зачем вы говорите мне это, Ваше Величество?

Я иду вслед за процессией, которая возвращается к замку Лилий. Туман белыми облаками кружится по сторонам, такой густой и теплый. По спине пробегает дрожь. У меня нехорошее предчувствие: словно в тумане кто-то есть. Если бы не фонари, я бы уже умерла от страха.

Королева Патриция неспешно бредет по правую от меня сторону. Ее грузное тело скрыто под серым платьем видии – сегодня королева решила вернуться к истокам. С чего бы? И с чего вдруг ее заинтересовала я? Она не отпускает моей руки.

– Затем, что ты тоже видия. Но ты и нечто другое. То, чему я пока не знаю названия, – задумчиво протягивает королева. – Витриция в большой опасности. – Королева переходит на шепот. – Уверена, ты тоже это чувствуешь. Вы связаны непостижимым для меня образом. У моей дочери прекрасная наследственность, но она не была рождена первой. Тем не менее…

Мой шаг подстраивается под темп королевы. Нет, мы совсем не торопимся, словно обе знаем, что впереди нас не ожидает ничего хорошего.

– Тем не менее? – подбадриваю я королеву.

– Я буду говорить с тобой прямо, Ирис. Ума не приложу, как ты во всем этом замешана, но Витриция с самого детства была особенной девочкой. Она, скажем так, могла то, чего не могли другие. И об этом узнали. Узнали те, про кого нельзя даже говорить вслух. Они пожелали забрать девочку себе. Вот только они не могли. Не до срока. Только после ее совершеннолетия появится у них такое право.

– Вы говорите о…

– Не смей! – резко обрывает меня королева. – Витриция осталась в королевстве, но какой ценой! Какой ценой! Тогда мы еще не знали, не ведали. Через несколько соцветий я нашла в дворцовой библиотеке старинные свитки. Кто оставил их там, мне неизвестно. Но то, что я прочла… «Принцесса дыханием своим иссушит земли королевств, прольется Эдны кровь и стигмой станет мир… в Ночь Девы, когда пять лун извергнут пену яда, трава рассыплется, как пепел, и по ветру пойдет. Но ветер стихнет, и навсегда настанет штиль…»

Меня трясет от этих слов, и