– О, прекрасно. Мы ждали, затаив дыхание, – сказал господин Том.

– В детстве розовый цвет был только для девчонок. Учитывая, что мое второе обличье именно розовое… меня дразнили. Много. Добавьте к этому невысокий рост, болтливость и обычное для меня приподнятое настроение – все это выделяло меня примерно так же, как вас в этом городе, – сказал он, смеясь, и я нахмурилась. – Когда я стал старше, дразнилки превратились в издевательства. Потом в побои. Как-то раз на меня напали четыре здоровенных чувака, которые оставили меня умирать. Хорошее было время! Я едва дотащился до дома. Друзей у меня было немного, а те, что были, не горели желанием заступаться за меня и расплачиваться за это. Несколько из тех лет были довольно жесткими, но они научили меня принимать себя. Единственная причина, по которой все эти люди на меня нападали, – я не вписывался в их мировоззрение, которое лишило их уверенности в себе. Некоторые до сих пор иногда так реагируют, но я просто улыбаюсь и киваю. Если это их злит, не обращаю внимания, а если они на этом не успокаиваются… Что ж, тогда они об этом жалеют. – Пожав плечами, он продолжил: – Так что я крашу волосы, чтобы все знали: мне комфортно в своем теле.

Он поморщился.

– Чего я не ожидал, так это того, что среди парней станет модно носить розовое. На днях моим волосам сделали комплимент. Вероятно, люди думают, что у меня такие волосы, чтобы выглядеть круто, а не в знак того, как мне нравится быть другим.

– О да, ты не такой, – проворчал мистер Том.

– Знаю, он просто прелесть, – прошептала я Ульрику, а затем кивнула, глядя на мистера Тома.

– Нет, – сказал Седрик. Хоть он и был скуп на слова, иногда ему удавалось выбрать из них самое точное.

Огни бара Остина приветливо светились. Я почувствовала, как напряжение в груди слегка ослабло.

– Почему ты хочешь войти в Совет двенадцати? – спросила я Ульрика.

Приближаясь к бару, мы замедлили шаг у того самого фонарного столба, где я совсем недавно заметила проныру в шляпе. Он посмотрел на меня, но задержал ли взгляд на мне дольше обычного?

Как долго за мной наблюдали?

– Что вы имеете в виду? – спросил Ульрик.

Дверь в бар почему-то была закрыта. Какой-то части меня не хватало дорогого друга, курящего снаружи. По крайней мере, это было бы ожидаемо. Наверное, Снежный человек сидел на обычном месте, выдерживая брюзжание Нив, просто чтобы позлить меня.

– Ты все бросил, чтобы попытаться стать одним из двенадцати моих защитников. Одним из моей команды. Почему?

Он в замешательстве посмотрел на меня и покачал головой.

– Потому что вы наследница Дома с плющом… Кажется, я не понял вопрос.

Я потянулась к двери, но мистер Том опередил, убрав мою руку.

– Женщин-горгулий действительно невероятно мало, мисс. Помните, что я вам говорил? Они призваны к вам. Они сделают все, чтобы служить вам и сойтись с вами.

– Особенно соитие. Вот уж от чего я в полном восторге. Или просто…

Я протянула руку Ульрику.

– Я поняла, спасибо. Ничего страшного.

– Я бы тоже с вами сошелся, если за это придется состязаться, – сказал Седрик. – Или просто доставил бы вам удовольствие, если…

– Не-а. Больше не надо. Все в порядке. Проехали.

Я отошла, чтобы мистер Том впустил нас.

– Она та еще ханжа, – сказал он, широко распахнул дверь и размашисто шагнул в сторону.

– Нет, просто она Джейн. У них другие правила, – сказал Ульрик, и мне захотелось придушить их обоих.

Вместо этого я на мгновение тупо уставилась на место Нив, обнаружив, что ее там не было. За стойкой не было ни Пола, ни Остина – там стояла какая-то незнакомая женщина. В баре было всего три человека, и Снежного среди них не оказалось. Как и Нив.

– Как-то тихо, да? – спросил Ульрик, продолжая идти рядом со мной, хотя я замедлила шаг.

Слева, у входа в бильярдную, послышался стон. Оттуда, где была я, на полу виднелось тело мужчины, застывшее, как доска. Из-за выпученных глаз и напряженной шеи казалось, словно он был связан и пытался вырваться на свободу, но веревки я не увидела. За его спиной проглядывали женские ноги. Голые лодыжки прижимались друг к другу, на одной была надета туфля.

Оценить ситуацию мне удалось в тот момент, когда Ульрик схватил меня за талию и отбросил к двери.

Та захлопнулась прежде, чем я успела вылететь наружу. Врезавшись в нее, я отскочила на пол. Ульрик сорвал с себя одежду. Мистер Том не стал ждать и побежал вперед, прямо на женщину, которая спрыгнула с табурета.

Седрик попытался прикрыть меня наподобие щита, но невидимые руки отшвырнули его в сторону. На другом конце стойки подпрыгнула другая женщина. Вытянув пальцы, она нацелилась на меня; лицо ее было полно решимости. Последнее, что я увидела, – цветная вспышка.

Глава 22

– Ну что, прячешься тут, зализываешь раны?

Нив сняла сумку, которую носила на шее, когда принимала обличье пуки. Оттуда она достала черные штаны, которые сама себе купила, потому что Эрла невозможно было уговорить отказаться от белого цвета. Зазвонил телефон: Джесси спрашивала, не в баре ли она. Ей хотелось поделиться забавной историей.

Туда-то Нив и отправится сразу после того, как попытается вразумить этого огромного дурня.

Остин сидел в единственном кресле на пляже перед своим маленьким уединенным домиком и смотрел на озеро. Его добыча, освежеванный олень, висела на ближайшем дереве. Даже если бы сейчас был сезон медведей, ни один из них в здравом уме не забрался бы в его владения. Они бы знали, что встретят там хищника гораздо больше и агрессивнее них самих.

Хотя сейчас, сгорбившись в кресле и глядя в никуда, он не казался таким уж большим и агрессивным.

Нив надела штаны и уселась позади, удивляясь легкости, с которой могла опуститься и снова встать. Волна молодости от Дома с плющом пошла ей на благо. Надо будет как-нибудь снова попробовать сделать колесо.

Некоторое время она не нарушала молчание. Парней вроде Остина Стила на испуг не возьмешь. Лучше всего он реагировал на разумный подход и здравый смысл. Особенно когда его захлестывали чувства, с которыми он не справлялся.

– Вы все исцелились? – наконец спросила она.

– Ага. Джесс об этом позаботилась. Я так и не понял, чем в меня попал этот маг, но удар был мощным. Сперва я такого не ожидал, а потом было уже слишком поздно.

– Ага. Этот парень, кем бы он ни был, знал о нас все. Я не смогла его рассмотреть. Точнее, куклы рассекли ему лицо так, что мы не смогли выяснить, кто это был.

– Куклы…

Он обернулся и с недоверием посмотрел на нее. На лице отразился легкий ужас.