А вот Следопыта Моровой без всяких слов перекинул через себя.

Я тут же вспомнил ту нечисть с кривыми ногами. Выглядел он словно тяжело больной артрозом. Мне еще в голову пришло, как такому вообще передвигаться удается. Действительно ли он может быть кем-то из них? Моровой вон сам худой, как лист, а несет Следопыта без всяких усилий. Да и Ася рядом не пыхтит от напряжения.

Все-таки хист делает свое дело. И у той нечисти промысла довольно, чтобы игнорировать физические недостатки. Блин, больше всего хотелось спросить Асю напрямую: «Зачем ты дала нам медовуху?» или «Это ты та нечисть?». Но я, само собой, держался.

По пути мы несколько раз встречали рубежников. И из обрывком фраз и коротких диаологов мне удалось понять следующее. Погибший среди «наших» числился всего один — ивашка с тремя рубцами. И это было в определенной степени успехом. Потому что организация мероприятия оказалась, мягко сказать, на низком уровне.

Это меня очень удивило. У таких опытных и много повидавших существ царила жуткая неразбериха. А дисциплина присутствовала лишь на низовом уровне. Хотя на этот вопрос про себя я ответил.

Все очень просто. Дружина — не совсем сплоченные вооруженные силы. Все, что нас объединяет — присяга. Но тут не собирались воевать за себя и за «того парня». У рубежников нет друзей. Здесь каждый был сам за себя. Убьют кого-то рядом? Ну, бывает, тебе больше добычи достанется.

Кстати, как я понял, весь лут с бэккахестов, если его можно так назвать, будет отправлен в казну или самому правителю в Новгород. Но и князь вроде как должен отблагодарить отличившихся. Получалось, что я тоже в их числе. Интересно, он флаера на какое-то рубежное афтепати выдаст? Он ведь молодой, как я понял.

Что до самих бэккахестов, то их не просто «проредили», а почти вырезали под ноль. Понятно, что в горячке боя никто не считал клыкастых лошадей. Ага, двух убили, а третью отпустил. Черта там лысого. Гасили всех, кто под руку попадется. В итоге, из всего табуна ушло через те самые «водяные порталы» около полутора десятка.

И вроде как воеводу ждали сложные дипломатические переговоры с чухонцами. Впрочем, до которых остальным рубежникам справедливо не было никакого дела.

Что интересно, возвращались мы совсем другой дорогой. И чем дальше заходили, тем болотистее становились места. Пока наконец Моровой не окликнул Печатника, указав на укрытую камышами заводь озера. Саня кивнул, подошел к самой воде и похлопал по карманам.

— Твою ж мать, забыл.

Моровой хмыкнул, и приблизился к товарищу. А затем вытащил со слова обычную пластиковую бутылку молока. Рубежник неторопливо вылил ее в воду, после полоснув себя по руке и вдогонку оросив этот странный коктейль собственной кровью.

— Водяной Царь, прими наш скромный дар. Без злого умысла или корысти в твои владения входим.

Вообще, очень похоже на то, что я говорил лешему, первый раз попав в его лес. Разве что водяной любил кровь и молоко. Хотя, тут как любил? Может, ему больше по вкусу чай с трюфелями, а рубежники по каким-то причинам решили, что славить его будут именно так.

Конечно, про себя я веселился, чтобы не дрожать от страха. У человека так часто бывает. Он пытается высмеять то, что боится. А опасаться причины были. Целый Водяной Царь! Если сравнивать его и лешего, это будет, как генерал и капитан.

У данного товарища в услужении еще несколько водяных, уже помельче. А тем служит своя нечисть. Опять же, в отличие от лешего, тут четко выстроенная структура. В случае чего не только пару капель крови прольешь, а несколько литров добровольно-принудительно пожертвуешь.

Вот почему нам надо было перебить бэккахестов до того, как они доберутся до владений водяного. Иначе бы такая заварушка началась. Нет, умозрительно, наверное выборжцы бы Водяного Царя одолели. Однако не без потерь. За все время здесь я видел лишь двух кощеев — Илию и того высокого мужика. Кстати, странно, что его на охоте нет. Может, он вообще не из местных?

Так вот, Водяной Царь по силе явно равен воеводе. Конечно, рубежники зарешают числом, ведунов вон сколько. А если не зарешают, то князь пришлет свою дружину. Что-то мне подсказывало, там ребята еще серьезнее. Но все ведет к тому, что легкой прогулки, как в ситуации с теми же бэккахестами не будет.

А мощному нагибу Илия предпочел мирное сосуществование. И поступил, на мой взгляд, мудро.

Моровой помедлил еще немного, явно ожидая реакции могущественной нечисти. Однако ничего существенного не произошло. Вода не вспучилась, по озеру не пошли волны, не появились буруны и водовороты. Водяной Царь явно проигнорировал наше присутствие.

После чего Федя вытянул руку и с кончиков пальцев сорвалось что-то яркое, устремившееся вверх. Ага, видимо, тот самый аналог ракетницы, о котором говорил воевода.

Что интересно, Печатник смотрел на происходящее с нескрываемой неприязнью. А только теперь понял. Эти же двое яйцами меряются. Выясняют, кто тут альфа-самец и станет старшим в группе. С Асей понятно, она слишком слабая для них, поэтому ее и не рассматривали. Забавно, надо будет поглядеть дальше.

На наш призыв ответили. Довольно скоро я услышал шум двигатели, а на поверхности воды показался свет. И еще спустя минуты две к нам причалил небольшой катер на воздушной подушке. Что забавно, на борту было двое — двухрубцовый старик-ивашка и на вид еще более древний чужанин.

— Вот этих надо вывезти, — сказал Печатник. — Бывай, Матвей. Сегодня молодцом.

Вот все-таки хорошо, что у рубежников не принято жать руки. Потому что именно это я сейчас делать и не хотел. Вот так живешь, живешь, а вдруг оказывается, что человечек, с которым ты общаешься — с гнильцой. Хотя с глобальной точки зрения, наверное это я слишком уж правильный. Что в нынешней жизни будет только мешать. Да и в прошлой не особо помогало.

Старик-рубежник, хоть и выглядел, как развалина, с легкостью перетащил нас на катер. Затем мы отчалили, а наша команда скрылась в камышах.

— Чего, поохотились? — с беззубой улыбкой спросил рубежник.

— Типа того.

— Михаил Евгеньевич, можно просто Михаил — протянул он руку и тут же торопливо убрал ее, словно обжегся. — Все никак привыкнуть не могу. С рубежниками редко общаюсь, с Олегом на отшибе живем. К нам нечасто гости захаживают. И то большей частью по ошибке.

Тот древний старик, которого назвали Олегом, согласно кивнул. Мол, так оно и есть.

— Матвей, — представился я. —