броненосцем. Но это будет равносильно поражению — подойдет 2-я эскадра, и у нас будет десять броненосцев с двенадцатидюймовыми пушками, и пять… простите, уже только четыре с орудиями в девять с половиной и десять дюймов. Перевес в силах более чем значительный… Есть!!!

Впервые выдержка отказала Витгефту, и такого от своего сдержанного начальника штаба Алексеев не ожидал. Но понять можно — на крыше носового барбета «Ясимы» был отчетливо виден разрыв тяжелого снаряда, судя по всему 21 см — германский «подарок» взорвался настолько ярко, что вначале показалось, что взрыв произошел внутри. Однако история с «Фудзи» не повторилась, японский броненосец продолжал идти, вот только пушки застыли в «растопыренном» состоянии. И без того невеликая огневая мощь вражеского корабля стала вдвое меньше.

Дистанция между противоборствующими эскадрами сократилась до тридцати кабельтов, и линии сближались — три русских броненосца схватились с троицей вражеских, которых поддерживал «гарибальдиец». Зато оба «императора» подошли на двадцать кабельтовых к кружащемуся «Сагами». Открыв предельный по скорострельности огонь и засыпая противника снарядами. И ведь попадали часто, чуть ли не каждым залпом — всплесков было куда меньше, чем произведенных выстрелов.

— Елисеев повел свои миноносцы в атаку! Наконец то опередили неприятеля, а то всегда запаздываем!

Горячность Витгефта наместник хорошо понимал — чтобы поразить вражеский корабль торпедой следовало подойти к нему ближе, чем пять кабельтов, а вот японские торпеды были куда больше, и поражали русские корабли с вдвое большего расстояния. Были такие 18-ти дюймовые аппараты и на русском флоте, но некоторых броненосцах, но дальностью хода не отличались. Но сейчас в атаку пошли 350-ти тонные дестройеры, на которых впервые поставили сдвоенные 15-ти дюймовые аппараты. Тумбы для которых изготовили в Дальнем, долго испытывали. Сами минные аппараты давно сняли с броненосцев как бесполезный, и к тому же взрывоопасный груз. И стрелять должны были сдвоенными залпами — расчет строился на том, что одна из четырех торпед сможет поразить вражеский корабль.

Навстречу выскочили японские миноносцы, но 150-ти тонные кораблики были слишком слабы, чтобы остановить русских. «Сагами» отчаянно отстреливался, вот только противоминная артиллерия на нем была порядком выбита во время долгого боя. Германские фугасы взрывались исправно, и наносили неприятелю больший ущерб, чем «дубовые» русские снаряды. А ведь до этого бывшего «британца» обстреливали два броненосца князя Ухтомского не только из 305 мм, но и 210 мм пушек. И хотя один миноносец японцам удалось подбить, второй схлестнулся с вражескими корабликами, трое все же прорвались и стали пускать торпеды — вначале по одной из каждого аппарата, потом оставшуюся пару штук.

По броненосцу пронесся ликующий вопль — из дюжины торпед попали три. Такого невероятного чуда никто не ожидал, сам Алексеев рассчитывал на два, в крайнем случае, один подрыв, но сразу три. И тут же обернулся к Витгефту, чуть ли не выкрикнув:

— На каждый миноносец нужно ставить четыре трубы, в две «вязанки» — ведь отлично получилось, прах подери!

— Если ставить 18-ти дюймовые аппараты, увеличив дальность хода самодвижущей мины, то польза будет несомненная от пуска «веером» — хоть одна торпеда, но попадет. К тому же дистанция увеличится, и миноносцам не будет нужды рисковать, подходя так близко.

В этом весь Вильгельм Карлович, трудолюбивый кабинетный работник. Все понимает, но когда берется за исполнение, всегда выходит плохо, в этом у него различие с Куропаткиным — тот «задним умом крепок», судя по его рассказу. А то натворил дел Алексей Николаевич, хуже не бывает, если взять его печальное повествование на веру, а не доверять этому нет нужды, правду от лжи отличить всегда можно. Но мысли наместник тут же изгнал из головы, сосредоточив все внимание на вражеских кораблях. И тут же отдал необходимые приказы, обстановка переменилась теперь в пользу русских:

— «Ясима» получила серьезные повреждения! Форштевень ушел в воду, на пару ярдов, не меньше. Надо сходиться с ней как можно ближе! Приказ на «Севастополь» князю Ухтомскому — стрелять только по «Ясиме», снарядов не жалеть! А там миноносцам Бубнова идти в атаку!

За «хмельным» бахвальством и шапкозакидательством всегда следует тяжкое «похмелье». И сколько раз русские чиновники наступали на эти «грабли»! Но недаром говорят в народе — таким урок не впрок! Впрочем, японцы поплатиль позже, за это самое…

Глава 41

— Надо помогать генерал-адмиралу всеми силами! Топить вражеские броненосцы сейчас самое неотложное дело — с одними крейсерами Камимуры Япония много не навоюет! Отловим и перетопим!

Макаров пребывал во взвинченном состоянии — то, что сейчас происходило на его глазах, напоминало победу, такую близкую, буквально выстраданную. За гибель «Осляби» и «Адмирала Нахимова» последовала отместка — против германских снарядов легкобронированный, хуже, чем любой «асамоид», «Сагами» не выстоял и разделил судьбу своего бесславно погибшего в прошлом сражении «сотоварища». Все же с полноценными броненосцами «канопусы», как и броненосные крейсера, сражаться на равных не могли. И сейчас его участь мог разделить «Касуга» — ведь крейсер итальянской постройки изначально не имел защиты против двенадцатидюймовых снарядов, а сейчас сошелся в схватке с «Императором Александром III» и «Цесаревичем, и ему крепко досталось. 'Микаса» обстреливал старого «Николая», тот отвечал градом 24 см, 17 см и 10,5 см снарядов — были видны многочисленные разрывы на надстройках японского флагмана. За ними сцепилась в схватке следующие четыре противника. Броненосцы князя Ухтомского сосредоточили огонь по медленно идущей «Ясиме». Ту отчаянно поддерживал «Хатцусе», однако на огонь последнего русские корабли почти не обращали внимания, желая добить в первую очередь «подранка», который заметно осел на нос — носовая оконечность, как и кормовая, совершенно не имели брони. К тому же первый из японских броненосцев сейчас не использовал свой главный калибр — оба барбета получили серьезные повреждения, орудия просто беспомощно торчали, «растопырившись».

— Наместник прав — выбивать нужно слабейшие корабли, сосредотачивая на них огонь. А потом браться за хорошо забронированные — им требуется куда больше попаданий. Как видите, Михаил Павлович, тот прием что мы отработали на крейсерах Камимуры, вполне работает и на броненосцах Того. Главное, сбить кому-нибудь из вражеских кораблей ход, и тогда бой идет на более коротких дистанциях, выгодных для нас!

— Вы правы, Степан Осипович, таких осталось два, и оба слабы против