– Мне необходимо срочно заесть стресс.

Я оглядываюсь по сторонам:

– Хот-дог или сладкая вата?

– Вата – идеально!

– Отлично. Потопали.

– А потом… – хватает меня за руку Милка, притормаживая.

– Что “потом”?

– Мы пойдем во-о-он туда, – тычет пальчиком мне за спину девчонка.

Я оглядываюсь:

– Тир?

– Тир, – кивает, хитро щурясь.

– Зачем?

– Проверим, не сбит ли у тебя прицел, – огибает меня и тянет за собой зараза. Шагает впереди, выписывая своей попкой охрененно залипательные восьмерочки. Настолько залипательные, что мозг перекрывает и я ляпаю совсем не подходящее джентльмену:

– Не переживай, в самый ответственный момент я точно попаду, куда надо.

Милка оглядывается через плечо и закатывает глаза. Но я-то вижу, как стремительно разливается краска по ее щечкам, а по губам улыбка. Предвкушающая. Но Милена была бы не Милена, если бы не заявила с долей игривого самодовольства:

– Сначала выиграй мне огромного плюшевого медведя, а потом я решу, готова ли я подпустить тебя к своей мишени, или тебе стоит еще чуточку поупражняться.

– И не боишься, что я начну “упражняться” с другими?

– О, а я тебе не сказала?!

– Не сказала что?

– Я ведьма в третьем поколении. Качественно навожу порчу. Такую, что потом винтовки выходят из строя, стволы загибаются и перестают стрелять. Совсем. Навсегда!

– Вот же, коза! – смеюсь я, щипая ее за ягодицу.

Милка взвизгивает и, хохоча, отскакивает, прикрывая попку руками.

Я догоняю и подхватывая ее на руки, решительно заявляя:

– Опытные мужики, к твоему сведению, принцесса, могут и с “вышедшими из строя” стволами сделать женщине приятно.

– М-м, покажешь как-нибудь на досуге?

– Занимательный будет досуг.

– Но медведя я все же хочу.

– Раз хочешь – значит будет. И только попробуй потом не пустить к своей мишени и навести порчу на мой ствол.

– И что тогда будет? – кокетливо прикусывает губку зараза.

Знала бы она, что “ствол” моей винтовки уже готов выстрелить. От одной ее улыбки.

– А ты рискни проверить…

Глава 32. Гребаный джентльмен

Мила

Блин!

С Мишей спорить нельзя. Надо зарубить себе это на носу. Вообще. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. На споры – табу!

Когда у меня в руке появляется огромных размеров сладкая вата, заботливо “добытая” для меня моим дикарем, этот же самый дикарь тащит меня в сторону тира. И…

М-да, он просто невероятно метко стреляет. А еще делает это дьявольски сексуально и горячо. Какие руки, какие мышцы и обтянутая рубашкой широкая спина! А ягодицы? Эту идеальную мужскую попку я приглядела, еще когда не знала, что Мишаня – это Михаил Русланович. И теперь официально заявляю: что в спортивных штанах, что в дорогих брюках – его пятая точка идеальна!

А, да, вот, по поводу тира…

Миша буквально уничтожает все пятнадцать мишеней, даже несмотря на то, что винтовки явно подкручены, а прицелы сбиты. Отщелкивает одну за одной и глазом не моргнув! От такой меткости офигеваю и я, и сам владелец тира. А прохожие и зеваки бурно аплодируют стоя.

Вообще-то я пошутила по поводу его меткости. Я в ней даже не сомневалась. Но медведя мне и правда хотелось давно. Еще с детства! Белого. Огромного. С меня ростом! И такого мягкого, что, обнимая свою новую игрушку, я, не сдерживаясь, мурлычу от удовольствия:

– Ты просто чудо!

– Я или медведь?

– Вы оба!

Миша самодовольно хмыкает и со знанием дела щелкает какой-то штукой на винтовке. Кивает владельцу тира, авторитетно заявляя:

– Оружие – шляпа. Не стыдно разводить простых обывателей на бабки?

– Да что вы, – бледнеет и отбрехивается парень. – Никого не разводим. Но все починим!

– То-то же. Беру с тебя слово. На следующих выходных заеду. Проверю.

– Договорились.

– Ну что, принцесса, – оборачивается ко мне Миша, – как тебе зрелище?

– Я под впечатлением.

– Еще вопросы к моему прицелу имеются?

Я отрицательно машу головой. Улыбаюсь, довольная, как сытый кот. Отщипываю от ваты кусочек и запихиваю своему несомненно меткому дикарю в рот.

А потом, привстав на носочки, чмокаю его сладкими от сахара губами в губы.

Отстраняюсь.

Миша растерянно хлопает глазами:

– Со стрельбой у тебя полный порядок.

– Точно? А то я могу еще и павильон с дротиками и шариками разграбить. Ну так, на всякий.

Я смеюсь:

– Оставим дротики другим. Мелковато для нас.

Миша хмыкает, возвращая винтовку на место. Я подхватываю за шею свой плюшевый трофей, зажимая в руке, и оглядываюсь:

– Где мы еще не набедокурили?

– Предлагаю зафиналить наше свидание убойным видом на ночную Москву с высоты.

– Что ты имеешь в виду?

Миша берет меня за руку, увлекая в сторону пугающе высокого колеса обозрения. Еще стоя на земле и только глядя на эту бандуру снизу вверх, чувствую, как у меня поджилки трясутся. А что со мной будет, если я туда поднимусь? Во-о-он туда. На самый-самый верх. Бр-р-р!

Я вручаю Мише медведя и отщипываю кусочек ваты. Нервно закидываю в рот. И еще один кусочек. И еще. Кажется, у меня намечается новый стресс.

Набиваю полные щеки, как бурундук! Прожевываю. С трудом сглатываю слюну, проталкивая вставший в горле панический ком и сиплю:

– Не-а. Я туда не пойду, – упрямо врастая каблуками в асфальт.

– Да брось, принцесса, какая прогулка по парку аттракционов без колеса обозрения? Поехали. Все пройдет быстро и максимально безболезненно. Я обещаю, – издевается гад.

Я хмурюсь:

– Миша, я умру там наверху от разрыва аорты, и до земли доедет только мой хладный труп! И тогда вам с винтовкой до моей мишени точно не добраться.

– Не драматизируй, – возбуждающе хрипло смеется Миша. Кажется, разговоры о мишенях и винтовках его не на шутку заводят.

– Давай лучше пошвыряем дротики? Я серьезно!

– Чего ты боишься? Там закрытые кабины, прочные закаленные стекла и отлаженный годами механизм. Здесь за день проходят сотни, если не тысячи посетителей. Не переживай. Идем, – тянет меня за руку Миша.

Я упрямлюсь: