А мне хочется заглушить посторонние звуки. Я чувствую ревность и неспособность сохранить интимность. Даже в машине. Даже когда несемся вдвоем на скорости. Она всё равно просачивается.

Вибрирует. Бесит. Я начинаю говорить:

– Не буду врать, – Айдар поворачивает голову и приподнимает бровь. Заинтригован. – Целоваться с вами приятно… – Брови взлетают еще выше. А у меня потеют ладони.

Хочется взять его телефон, прочитать имя контакта и самой сбросить.

Звонок обрывается, но на этом не всё: дальше мобильный жужжит серией сообщений. Обычно обеденные перерывы он проводит с тобой, да? Разволновалась?

– А вам со мной понравилось?

Ревность выжигает всю гордость. Пусть Айдар не поймет, что я творю, но не творить не могу.

В меня врезается серьезный взгляд, прокурор хмурит брови. Я слышу уверенное:

– Конечно.

Сохнут сразу и губы, и горло.

Телефон снова заводится входящим.

Возьмите трубку и скажите об этом ей. Еле сдерживаюсь, чтобы не потребовать вслух.

– Но повторять нам, скорее всего, не стоит.

Айдар заканчивает мысль медленно и спокойно. Не чеканит. Не рубит. Не приказывает. Загоняет в грудную клетку нож, но я уже привыкла их получать. Входит, как по маслу. Я в ответ улыбаюсь и киваю.

– Не стоит.

Отворачиваюсь к лобовому. Сжимаю пальцами колени. Не хочу больше никуда ехать. Домой хочу. Плакать.

Ноздри трепещут. Сердце рвется прочь. Телефон иногда жужжит. Вместо разговора – тишина.

Машина щелкает поворотами, но это еще не ресторан, всего лишь заправка. Айдар выходит, не забыв взять мобильный. Я ненавижу его еще и за это. Провожаю взглядом, а у самой сердце кровью обливается.

Вздрагиваю от слишком резких действий заправщика. Время от времени поглядываю в сторону окна оплаты. По своей непобедимой глупости думаю, что он заплатит и вернется. Бензин уже льется в бак. Но Айдар не спешит.

Я вижу, что крутит мобильный в руках. Жмет что-то. Прижимает к уху.

– Ненавижу…

Шепчу только потому, что ругаться пока так и не научилась. Жмурюсь и отворачиваюсь. Чувствую себя преданной. Он вернется, договорив с кем-то из своих любовниц, и повезет меня обедать. Будет удивляться, почему не клеится. Будет ждать, что я верну подходящую ему манеру: восторг во взгляде, милое смущение… Противно.

Передергивает, когда через несколько минут Айдар садится рядом.

Стартует всё так же в тишине. Может придумываю, но сейчас и его движения, и ход машины более рваные. Не выдержав, поворачиваю голову. Убеждаюсь: Айдар злится.

Но радости из-за того, что скорее всего повздорил с кем-то из своих, не испытываю. Я бы хотела иметь право прижаться ладонью к его бедру и спросить, что стряслось. Вместо этого сжимаю руку в кулак, перетираю воздух пальцами.

Все мысли об одном: зря я согласилась. Каждое наше пересечение делает мне плохо.

– Айлин…

Айдар обращается по имени, я делаю равнодушный вид, киваю, но в ответ не смотрю.

– У тебя на субботу планы есть? – На сей раз я уже не тешу себя иллюзиями. Передергиваю плечами и бросаю короткий косой взгляд.

– Я тебе нужна для чего-то?

Мне кажется, что формулировка господину прокурору нравится не очень. Он поджимает губы. Это не приятно.

– Мероприятие…

– Снова чей-то День рождения? Нужно познакомиться будет?

Айдар молчит. Недолго колеблется, потом смотрит в глаза. В них – остаток адресованного не мне недовольства. А я не хочу заглаживать чужую вину своей покладистостью. Смотрю в ответ сухо. По-деловому.

– Свадьба.

– Чья? – Предчувствую плохое. Очевидно, не зря.

После нескольких секунд колебаний Айдар проезжается взглядом по моему лицу и возвращается к глазам. Мне кажется, хотел пошутить, но передумал.

– Ты их скорее всего знаешь…

Тревога растет. Если знаю, значит, это кто-то из наших. Еще значит, там будут мои родители и брат. Не хочу.

– Я могу отказаться?

– Не желательно.

Прикусываю кончик языка. Сглатываю горечь. Опускаю взгляд. Настроение рушится песчаным замком. Надежды, в которых даже себе стыдилась признаться, обращаются в руины.

Он позвал меня пообедать просто чтобы донести информацию о новом задании. Более щекотливом, конечно же.

Но и отказать ему я действительно не могу. Он дал мне деньги на учебу. Это будет чистое скотство.

– Хорошо, я сделаю так, как ты скажешь… – Я и сама слышу, что голос стал другим. Тусклым. Сдавленным. Противно.

– Скажу, что нужно сходить.

Не сдерживаю громкий прерывистый вздох. Довольно резко отворачиваюсь к окну. Мне почему-то так обидно, что на глаза даже слезы наворачиваются. Мой день испорчен. Жизнь до субботы тоже. Хочу уехать в гостиницу и не вернуться.

– Отвези меня домой, пожалуйста. Разболелась голова. Не хочу есть.

Глава 24

Глава 24

Айлин

Мы с Айдаром входим в зал, держась за руки. На сей раз даже в мечтательной голове нет особенных иллюзий. Всё согласно договоренности.

Мы выглядим красиво, счастливо, наша пара совсем не «пахнет» фиктивностью. Вроде бы есть все предпосылки для уверенности, но я переступаю порог и ощущаю себя как никогда одинокой в окружении предателей. Большая часть этих же людей стали свидетелями моей продажи. Никто не выступил против. Никто меня не пожалел.

А сегодня замуж дочку отдает один из папиных не самых близких, но друзей. Вполне возможно, именно он и попросил Айдара привести меня.

Я не спрашивала. Это неважно. Просьбу отца я проигнорировала бы, мужу отказать не могу.

Скорее всего моим родителям нужна картинка удачной сделки. Муж согласился ее организовать. За мой счет, конечно же. Но это – не самая высокая плата за оказанные мне услуги.

В теории всё звучит по-циничному справедливо.

Я живу на деньги Айдара. Благодаря ему мне не пришлось проходить через насилие. Салманов ко мне благосклонен. Позволяет практически всё. Осталось только снова убедить себя, как в первую брачную ночь, что это – предел мечтаний, а не новая удушливая золотая клетка.

Я по несколько раз в день повторяю про себя, что моя влюбленность – это проблема, с которой нужно справиться. Вот справлюсь – всё будет прекрасно. Осталась мелочь: разобраться, как это сделать.

Максимально распрямляю плечи и надеваю на губы улыбку. Мы подходим к новоиспеченным супругам. Я понятия не имею, договорной у них брак или по любви, но желаю всего самого лучшего.

Мы с Айдаром вручаем цветы и конверт. Уступаем свое место следующим.

В принципе, мне уже достаточно, но просьбу уехать тут же я оставляю при себе. Хитрить тоже не хочу. Один вечер