Сегодня я волнуюсь сильнее обычного. Наум обещал позвонить с хорошими новостями. Я жду.

Я не просила его объяснить Айдару, почему так поступила. Я сама до сих пор не сформулировала в голове речь до конца. Мне страшно, что в ответ на «потому что я очень тебя люблю» он посмеется.

Но это так и есть.

Я понятия не имею, думают ли обо мне родные. Что они думают – тоже не знаю. Находясь далеко от них, не тоскую, не скучаю. Мне важно было только, чтобы Бекир остался жив и здоров. Дальше… Я отрекаюсь от своей семьи. Но я не переживу, если от своей семьи отречется Айдар.

Надежда на одно: Айдар всегда оставляет пространство для компромиссов. Люди на то и люди, чтобы ошибаться. Если я ошиблась – пусть он даст мне шанс.

Телефон звонит. Я тут же беру.

– Алло, – сердце ускоряется, я медленно вдыхаю через нос. Нельзя. Нужно учиться жить размеренно.

– Салам, красавица. Как дела?

– Как Айдар? У него все хорошо? – Я сознательно игнорирую вопрос Наума. Ему не важно, как мои дела. Я интересовала и продолжаю его интересовать исключительно как кнопка, с помощью которой можно нажать на Айдара. Он нажал. Я дала.

– Я бы даже сказал отлично, Айлин. У всех. Всё. Отлично.

Вопрос: «он злится на меня?» застревает в горле. Конечно, злится, Айка.

– Его еще не отпустили?

– Нет. Рано. Но всё, как и обещал…

Киваю. Я не знаю, верю ли Науму. Я ничего не смогу сделать, если он обманет. Но я цепляюсь за то, что сделает, как обещал. Иначе… Страшно думать, что будет в противном случае.

– Но если хочешь, ты можешь ему позвонить…

Предложение ошарашивает. Замерев, смотрю на уток. Даже если бы хотела достать им хлеб – не смогла бы. Меня парализовало.

– Могу? В СИЗО?

Наум смеется. Ни о каких звонках Бекиру и речи не шло. А тут…

– В СИЗО, малыш. В СИЗО… Я же говорил – твой муж отдыхает с преференциями. Не кори себя. Ты ему отпуск устроила…

– Можно не говорить об этом?

Когда Наум заходит на эту дорожку (а он делает это часто), меня начинает тошнить.

– Конечно, можно. Номер скинуть?

– Да.

Я отвечаю прежде, чем успела испугаться. А потом жду.

На телефон прилетает сообщение. Нажимаю на номер дрожащими пальцами. Если не сделаю этого сейчас – скорее всего еще долго не рискну.

Поэтому набираю.

От ответа мужа меня разделяет четыре гудка.

Я слышу его голос и горло тут же сжимается.

– Алло. Кто? – Он звучит резко. Бесится. Наверное, приятные люди на этот номер не звонят. А я – приятный человек или самое дно?

– Это я… – Произношу сдавленно. Сразу же пугаюсь. Когда я впервые пыталась подойти к местным собакам, они жали к головам уши. Боялись. Вот и я так сейчас – очень боюсь.

В трубке тихо. Я дрожу всем телом. Кусаю губы.

– Зачем звонишь? – отмечаю, что голос Айдара смягчается, но это не повод расслабиться. Он не теплеет. Ни черта не теплеет.

Искренне мне хочется только плакать, но я понимаю, что права такого нет. Нужно объясниться.

– Прости меня, Айдар. Если сможешь…

– С флешкой ты провернула? – Он не хочет слушать. Перебивает сходу вопросом. Я сижу на лавке, но чувство такое, что земля уходит из-под ног.

Становится страшнее, чем в тот день. Догоняет осознание. Оно догоняет, а я пытаюсь оторваться.

– Ты меня поймешь, Айдар. Я уверена, ты меня поймешь…

– Флешка, Айлин.

– Они бы с Бекиром сделали что-то… Они не остановились бы… Они и с тобой что-то сделали бы… Ты же сам ко мне охрану приставить хотел! Ты же сам понимал, как всё это опасно! Я не сделала бы этого, если бы не понимала, что только так могу…

– Флешка, блять, Айлин. Твоя?

Грубость отрезвляет. Я заглатываю воздух почти что вместе с языком. Сердце колотится. В животе некомфортно. Подташнивает.

– Я пыталась вас спасти, Айдар. Обоих. Только я могла это сделать. Я не простила бы себя, если…

– Отвечай. Да или нет.

Снова захлебываюсь словами. Телефон отсчитывает секунды нашего молчания. Я зачем-то тяну.

Аллах, зачем?

Жмурюсь и выдыхаю:

– Да. Моя.

Снова тихо. Настолько, что когда одна из уток, уставшая ждать своего хлеба, крякает, я вздрагиваю.

Распахиваю глаза. Чувствую, что в новом мире.

– Ясно. – На языке крутится новое «прости меня», которое я уже не скажу. – Встретишься мне, Айлин,– уничтожу.

Закономерный исход выстреливает пушкой в грудную клетку.

Айдар скидывает, я опускаю руку с телефоном на колени. От понимаю, что сама в этом виновата, легче не становится.

Звонок сброшен, но мобильный снова вибрирует. Я опускаю взгляд, постепенно теряя фокус зрения.

Это приложение, которое я установила себе совсем недавно.

«Маленькая малинка живет у вас в животе. Срок беременности – восемь недель».