Вот…

– Ладно, я поговорю с девочками. И с преподавателями. Но… что ты будешь делать дальше?

– Об этом я подумаю потом, – решила я. – А сейчас помоги мне, пожалуйста.

Просьба сработала. Мариса посмотрела на несчастного Эдгардо. Парень аж поежился, очень плотоядный взгляд получился.

– Ладно. Я приду завтра. И ради спокойной жизни этой… ящерицы, надеюсь, с тобой все будет в порядке.

Виола посмотрела на Марису и зашипела.

Я улыбнулась.

– Она говорит, что знает твоего дракона. Догадывается, кому ты подойдешь.

– ЧТО?!

– Идите сейчас. Придете, как сказали. Не раньше, ладно?

– Да.

Мариса послушно вышла из пещеры вслед за Эдгардо. Я постаралась кое-как вытянуться на полу. Как ни странно, камень был теплым и уютным. Даже приятным. Я вопросительно поглядела на драконицу.

– У вас тут источники? Горячие?

Вряд ли сюда протянута система отопления.

– Да. Не старайся пока напрягаться. Тебе тяжело.

– Да нет… не очень.

Действительно, так нещадно голова уже не болела. Так, искры простреливали от затылка к голове.

– Тебе надо пока поспать. А я буду рядом.

– Меня тут не увидят?

– Не должны. Я никого не пущу.

– Спасибо. – Я зевнула. Возбуждение сменялось торможением, глаза слипались.

Я вытянулась во весь рост на приятно теплом, словно нагретом летним солнцем песке и прикрыла глаза.

Спать.

И снова спать.

Интерлюдия

Эдгардо чувствовал себя…

Как может чувствовать себя человек, которого по башке поленом огрели? Хотя… это простонародно. Эсов поленом не бьют. Их можно вазой. Из санторинского фарфора. Там массивные вещи любят, один удар – и душа к Сантору.

Но…

Эдгардо и на это бы согласился.

Дураком эс Молина не был и отчетливо понимал, что вляпывается… совершенно не туда, куда надо. Вот знал бы…

И что толку?

Не взял бы деньги?

Не связался бы с девушками?

В том-то и дело! Все знают, что парни иногда показывают своих драконов эссам, те пищат, пугаются и падают в обмороки. Все нормально.

Эдгардо и в этот раз собирался поступить примерно так же. А что такого? Придут девушки, поглядят на драконов… странно, конечно, что Мариса Лиез, самая красивая девушка потока, слушает эту серую мышь, но настоящий мужчина в бабские дела не лезет. Особенно если хочет жить долго и счастливо.

За такое даже не сильно ругают, если попадешься.

Но в этот раз все пошло не так.

Мариса честно боялась, но…

Эдгардо неплохо разбирался в людях. Когда род у тебя знатный, но безденежный, поневоле научишься. Так вот, Мариса боялась, но как-то не так. Она словно бы пряталась за свою спутницу, как ребенок за плюшевое одеяло: «Я в домике! Ничего со мной не случится!»

Спутница была еще интереснее.

Серая и скучная на вид мышка. Никакая. Пустое место. Стянутые в пучок волосы, скучные глаза, равнодушное лицо. Или… нет?

Когда Эдгардо увидел, как обрадовался ей дракон…

Чесать?! Да сам Эдгардо получил такую привилегию только через полгода! Дракон ему достался уже взрослым, и характер у него тоже был достаточно жестким. Хотя Эдгардо не мог пожаловаться. Те минуты, когда они летели вместе, и вот этот дикий восторг, и сражение, и постепенно найденное взаимопонимание, и разговоры с…

Да, с единственным существом, от которого можно не опасаться удара в спину.

Дракон тебя не обманет, не предаст, не подставит, вы связаны… он переживет тебя, но это понятно. А пока вы вместе – вы как две половинки одного целого.

Сейчас драконы, которые остаются без наездников, стараются принять участие в боях. Но гибнут они чаще.

И вот его гордый и независимый герой принимает как родную какую-то девицу!

Да что тут происходит?

Этот вопрос Эдгардо и пытался задать дракону, но добился ленивого: «Не мешай!»

Второй раз то же слово дракон повторил, когда они собрались уходить.

– Что бы она ни делала – не мешай ей!

– А…

– Не спрашивай. Помоги.

И Эдгардо смирился.

Драконы вообще существа сложные, и свои секреты у них есть. Чем-то они делятся, но о чем-то и молчат.

Но, увидев драконицу, Эдгардо ненадолго онемел.

Драконицы!

По количеству их примерно столько же, сколько и драконов, может, и чуточку больше. Драконицы рождаются реже, драконы гибнут чаще. Но если драконы готовы разговаривать, то драконицы…

Они – терпят.

А слишком обнаглевшие люди мигом нарываются на предупредительный удар хвостом.

Сначала – по камню рядом с человеком. Так доходчиво получается, когда хвост, у основания толщиной со здоровущую мачтовую сосну, врезается рядом с тобой в камень, летит во все стороны крошка, и до тебя доходит, что ты-то не прочнее стенки… там и крошка не полетит.

И – ой.

Драконицы с людьми предпочитали не разговаривать. И увидев перед собой одну из самых… скандальных? Нет, пожалуй, характерных обитательниц питомника, Эдгардо даже растерялся. А делать-то что?

Бежать, орать и звать на помощь?

Ага, поможет оно тебе, как осьминогу варенье. Прежде чем ты вякнешь, на тебя наступят. И все.

Эдгардо просто не смог сразу принять решения, а потом стало уже поздно. Осталось только следовать за драконицей.

Но… та не причиняла вреда.

Хотела бы – от людей бы в три минуты три лепешки остались. А она просто шла в свою пещеру. С такой скоростью, что люди могли последовать за ней.

Могли.

Последовали.

И…

Выбор Дракона.

Тот, кто принял этот Выбор, тот его всегда узнает. И Эдгардо исключением не был. Но так ведь не бывает?

Или?..

Он бы вмешался, но… всплыли в памяти слова дракона – «не мешай». Помоги. Зачтется. И вместо того чтобы отговаривать или дергаться, Эдгардо просто положился на судьбу.

Желает Каэтана такой судьбы?

Пусть делает!

Ах, она толком не представляет, что это такое? Ну… разберется. Все одно, спорить с драконицей – дело дохлое. Мариса пыталась что-то лепетать, но кто ее слушал? Все прошло очень быстро.

Кровь с одной стороны, кровь с другой стороны – и Каэтана оседает навзничь. Это Эдгардо понимал.

Когда они с драконом нашли друг друга, он часов шесть лежал без сознания. Чужой разум в твоей голове – это сложно. Чужие мысли, чужие слова…

Сначала было страшно. А уж как было на тренировках! Пока дракон и человек слетаются, пока поймут друг друга, пока… год! У них ушел год.

А женщины – они же глупее… На этой мысли Эдгардо пришлось остановиться и перехватить Марису Лиез, которая рванулась то ли чешую дракону общипать, то ли хвост оторвать – за Каэтану. И выглядела она при этом так, что явно – могла.

Оторвала бы, общипала, еще