и уж тем более более высокоранговые чародеи без трудом увидели бы сквозь эту тень. И, надо признать, за минувшие часы я видел уже несколько десятков чародеев, попытавшихся заглянуть туда. Мы, мужчины, народ такой… Я собой мог гордиться — заглядывать под платье этой девы я даже не пытался. Моя Хельга всё равно красивее…

— Госпожа Нестерова, как я могу отказать даме? Лично вы и все, кто разделяет ваше мнение, можете идти, — подозрительно легко согласился Архимаг. — Главное, подтвердите здесь и сейчас, в письменном виде, что согласны со всеми решениями, что будут сейчас приняты, в том числе и о том, как и в каких пропорциях будут распределены силы вашего Рода.

Воцарилась тишина. Архимаг, несмотря на свою вежливую улыбку, явно не шутил, и красавица это прекрасно осознала. Впрочем, хамить старшему по рангу чародею она не решилась — несмотря на визуальную молодость, это была пожившая жизнь чародейка лет шестидесяти, прекрасно понимающая, как устроен мир. А потому она лишь кокетливо опустила взгляд и скромно проворковала:

— Ну что вы, Архип Иванович, право слово — ради того, что бы послушать такого мужчину, я готова и забыть о всяких мелочах вроде усталости… Я внимательно слушаю ваши предложения.

— Начнем с того, у кого сколько, по моим прикидкам, свободных резервов, — не обращая на женщину более никакого внимания, начал Костров и достал небольшой блокнот. — Итак… В общей сложности, ориентируясь на мои подсчеты, семь тысяч триста бойцов и магов различных гвардий, на данных момент достаточно свободных для перебрасывания на иные направления. Самая большая группировка имеется у присутствующего Аристарха Николаева-Шуйского — по моим прикидкам, около полутора тысяч гвардейцев, две батареи единорогов и один Старший Магистр являются резервными силами вашего Рода…

— Не согласен, — тут же возмутился я. — У меня каждый солдат на счету! Моим людям, которых вы так легко и просто записали в свободные и избыточные резервы, приходится постоянно углубляться в леса за добычей мяса тварей — выделяемого центром провианта совершенно недостаточно для прокорма свыше сотни тысяч размещенных у меня голодных ртов!

— Да, я уже соотнёс проблемы с доставкой провианта в ваши Родовые земли, — кивнул Костров, совершенно не смущенный тем, что я его перебил. — Как и всякий Архимаг, я обладаю определенным влиянием при дворе Павла Александровича, и спешу вас уведомить — мы с Николаем Сергеевичем Скворцовым намерены сегодня же, не теряя времени, направить соответствующий доклад в канцелярию. Чиновники, отвечающие за распределение провианта, получат взбучку и потоки поставок перенаправят так, что бы вашим людям больше не пришлось тратить силы на подобные глупости. Уверяю вас — я лично прослежу за этим и, если понадобится, дойду до самого Павла Александровича, что бы обрисовать эту картину. Кое-кто совсем страх и совесть потерял — в такое время наживаться на общей беде… Итак — если я решу проблему поставок продовольствия, вы согласны выделить упомянутые мной выше силы на то, что бы распределить их по землям более слабых Родов, с целью укрепления их обороны?

— Если вы гарантируете решение этой проблемы, то семь сотен моих гвардейцев, с тремя Мастерами из числа самых опытных, отправятся куда скажете, — подумав, ответил я. — Плюс одна батарея единорогов. Но без Старших Магистров, разумеется — не забывайте, я на самом краю Фронтира и у меня наихудшие отношения с кочевниками.

— Этого недостаточно, Аристарх Николаевич, — заговорил второй из присутствующих Архимагов, Игорь Солончаков. — Без действительно сильных старших магов…

Начался торг. Самый обычный и банальный торг… В итоге с меня выжали две батареи единорогов вместо одной и обещание отправить помимо пехоты в общий, организованный совместными силами патруль из боевых кораблей один из своих фрегатов — сообщалось, что три небольшие эскадры будут патрулировать границы владений Родов и самые уязвимые логистические маршруты караванов. Под это дело были выделены три тяжелых крейсера в качестве флагманов каждой эскадры — из флотилии Романовых, разумеется. Ибо владельцы самых обширных владений и самых мощных личных воздушных флотилий, Воронцовы и Бестужевы, потеряв Магов Заклятий (одни окончательно, другие на время, необходимое для исцеления), сосредоточили силы на том, что бы поддержать пошатнувшееся положение собственных Родов. И их можно было понять…

— В общем и целом с вашими требованиями я согласен, — кивнул я наконец без особого восторга. — Как только я увижу реальные изменения в вопросах поставок продовольствия, то сразу отправлю своих людей, куда укажете. Но и у меня есть требование, без которого весь этот разговор можете считать бессмысленным, ибо я попросту проигнорирую все сегодняшние договоренности.

— Какое же? — с явным неудовольствием поинтересовался Солончаков. — Надеюсь, вы…

Костров, насколько я (да и, думаю, все присутствующие тоже) вообще относился ко мне куда почтительнее и уважительнее, нежели Солончаков. А услышав интонации в его голосе и вовсе бросил очень быстрый, едва заметный для стороннего наблюдателя опасливый взгляд на меня — после чего Солончаков на краткий миг замер, явно принимая телепатическое сообщение. Неудовольствия во взгляде второго Архимага явно прибавилось, однако же продолжать он не решился. И заметили это все, судя по удивленным взглядам… Неужели Костров оказался одним из тех, кому известен маленький секрет на тему того, кто является тем чародеем, что одержал реальную победу в Александровске? И сейчас заткнул рот своему коллеге, дав понять… Да бог его знает, что и в каких выражениях он ему дал понять, но явно заткнув аргументами. Что ж, мне же лучше.

— Мне нужны имена всех, кто замешан в том, что мои владения недополучают провиант, — отчеканил я. — Всех, кто замешан в этой грязи, не утаивая никого — и тогда я ваш.

— Зачем? — поинтересовался один из присутствующих Глав.

— Я их прикончу, — просто ответил я. — Я готов взять в плен и уважительно относится к хорошо и честно бившемуся врагу. Я готов уважать честного ремесленника, мещанина, даже крепостного, что честно пашет свою землю — но ключевое слово здесь «честно». Тех же, кому родная земля и соотечественники — пустой звук и возможность лишний раз набить карман я не признаю за людей. И отношение у меня к ним соответствующее…

Договорить я не успел. По мысленной связи резануло легкой болью — и вслушавшись в себя, я понял, что это Алтынай. Девушка получила где-то весьма серьёзную рану… Да что за день такой! Что там происходит? Нарвалась на чересчур сильного монстра, едва выйдя из