ряда. — Специальное. И секретное. Но я его знаю… Так уж получилось… Особое волшебство, превращающее твою речь в нечто невнятное. И всем кажется, что это они вдруг внезапно растеряли мозги и перестали понимать и принимать слова… Никто не додумается возмутиться.

— Проклятье, — отозвалась, не оборачиваясь, Шанья.

— Похоже на то, — тихо сказала ей Санька. — Я тоже вот слушаю-слушаю… Толку — ноль.

И хотя она испытывала примерно то же странное ощущение внезапной рассеянности, что и соседка, Санька не связывала происходящее с одним лишь колдовством. Многие чиновники из ее родного мира умели изъясняться подобным образом, собирая приемлемые на первый взгляд предложения в текст, совершенно не имеющий смысла. Такие вещи всегда напрягают — кажется, что это с тобой что-то не так, и разум вдруг отключился, как по щелчку…

— Зубы нам заговаривает, — сердито буркнула Шанья. — Но зачем?

— Не знаю.

Санька снова попыталась вслушаться в слова министра, но голос его продолжал звучать как монотонный шум.

Время перевалило за полдень, когда эта пытка для ушей закончилась.

Леших сопроводили на обед, который проходил в гостинице, потом снова отвезли в зал собраний.

Министр больше не произносил странных зачарованных речей. До вечера он терпеливо выслушивал идеи и жалобы леших. И если после первой половины заседания все они были сбиты столку и растеряны, то теперь, когда каждому позволили высказаться, они воспрянули духом и заметно взбодрились.

Очередь дошла до Саньки. Проницательный взгляд министра устремился на нее.

— Ну? Как насчет твоего участка? Что беспокоит?

— Браконьеры, — повторяясь за остальными, отчеканила она.

— Вот как? — В ледяном взгляде министра вспыхнуло торжество. — Разве ответственная ведьма не позаботилась о восстановлении защиты границ? Она получила на это деньги от самой Королевы.

Санька не ожидала такого поворота событий. Она была уверена, что министр об их с Ярой делах не в курсе… Он где-то прознал. И теперь своими речами явно пытался завести лешую в ловушку.

Но в какую?

— Все было починено, — сказала Санька. — Но браконьеры были до этого и нанесли моему лесу немалый ущерб.

— Я понял. — Радости в министерском взгляде заметно поубавилось. — С деталями разберемся…

Наконец этот бесконечный день подошел к концу.

Опираясь на посох, — Санька буквально час назад открыла для себя такую его очевидную функцию, — она направилась сперва на ужин, а потом в кровать.

Сытость только усилила вселенскую усталость. Глаза слипались, голова падала на грудь, и заплетались ноги…

Перед дверью комнаты ее нагнала Шанья.

Предложила сконфуженно:

— Знаешь что? Давай придумаем какой-нибудь особый стук в дверь. Только для нас с тобой…

— Для чего? — Санька насторожилась. — Ты думаешь, к нам ночью кто-то придет?

— Я не уверена… — замялась Шанья. — Понимаешь, есть у меня способность одна. От прабабушки досталась. Я иногда вещие сны вижу. То, что грядет. Обычно неясные и неточные, но во вчерашнем я отчетливо разобрала ночь и стук в дверь. Во все двери…

— Давай договоримся стучать семь раз, — не задавая лишних вопросов, сказала Санька. — Три, потом два и еще раз два. С интервалами, чтобы понятно было. Но всего строго семь. Не больше и не меньше.

— Хорошо, — закивала Шанья. — Договорились.

Вторая ночь в Гронне выдалась еще тревожнее предыдущей.

Погода испортилась.

Снаружи поднялась настоящая буря. Верхушки деревьев-гигантов мотало ветром из стороны в сторону — того и гляди сломаются. Их жалостливый, болезненный скрип долетал до высот гостиницы и сочился сквозь щели в стекольных рамах.

Буря выла, словно разъярившийся зверь. Хлестали по стеклам кнуты дождя. Тяжелые капли стучали неровно и гулко. Белые молнии озаряли мир, превращая его на секунду в контрастное черно-белое фото. Потом приходил гром, и гостиница на скале содрогалась от его рокочущего рева.

Санька куталась в одеяло. За стеной у кого-то в комнате журчала вода.

Министерская гостиница была неплохо обустроена. В каждом номере имелись уборная и помывочная. Прятались под керамику на стенах трубопроводы из красноватого, похожего на медь металла.

В первый день Санька свалилась в кровать, как подкошенная, а по окончанию второго все же собралась ополоснуться.

В помывочной был скользкий блестящий пол из цветных плиток. Вода текла из отверстий в потолке. Открывалась она изысканными вентилями, отдающими стимпанковской эстетикой.

Вода уходила в металлическую воронку в полу.

На зеркальной полочке стоял в граненой склянке шампунь. Лежало рядом мыло, от которого пахло розмарином.

А незадолго до этого (сразу после ужина) в номер постучалась горничная. Громко объявила о своем приходе. Лешая открыла.

Постоялице было предложено забрать одежду в стирку. Санька усомнилась:

— К завтрашнему утру ведь не высохнет?

Горничная, кажется, даже немного обиделась, хоть и старалась не показать этого всеми силами.

— Мы сушим вещи с помощью магии. Очень быстро. Наша гостиница может себе это позволить. И магическую стирку тоже.

Санька мысленно хлопнула себя по лбу ладонью. Никак не получается привыкнуть к тому, что волшебство здесь проникает во все сферы быта…

— Простите, — смутилась она. — Я бы с удовольствием отдала вещи, но мне не во что переодеться.

— Я дам вам смену.

Спустя минуту горничная принесла халат и забрала Санькино платье. И вернула его буквально через полчаса.

Вымывшись, Санька закуталась в мягкую ткань халата, украшенную орнаментом с летящими драконами и замками. Затянула пояс с кистями.

Уютно.

И даже гроза за окнами перестала тревожить. Наоборот, вспомнились детские поездки к мачехе на дачу. Там Санька впервые познакомилась с лесом. С природой. У тети Ларисы тогда жила старая такса. Она безрезультатно разрывала кротовые норы на соседнем поле и гонялась за дикими перепелками. Те долго убегали пестрой стайкой, а потом, подпустив наивную собаку поближе, издевательски вспархивали перед самым носом и уносились прочь. А еще Санька как-то прикормила хромого лиса, он приходил потом каждую ночь за лакомством к дальней калитке, что открывалась не на улицу, а в лес.

Дача у мачехи стола на краю кооператива.

А еще там были родники. Они били из-под земли и, заключенные неизвестно кем в поставленные вертикально металлические трубы, превращались в фонтаны.

Санька вдруг отчетливо вспомнила зонты из воды, что поднимались, как грибы, там и тут в сосновом перелеске…

Как она могла про них забыть?

А потом из небытия, из давным-давно потерянного воспоминания выступило вдруг отчетливо и ярко лицо девочки из сна.

— Не забудь! Наш секрет…

— Не забуду…

Странное озарение ввергло Саньку в панику. Что-то вертелось у грани сознания. Что-то невероятно важное, острое, как стрела… И никак не получалось ухватить это видение. Вспомнить…

Греза утекала сквозь пальцы.

И в дверь постучали. Коротко и нервно: тук-тук-тук.

Санька поднялась, чтобы открыть. Потянулась к магическому светильнику под