– Ты хоть прижмись к нему! – посоветовала Медина. – А то на такое фото лайков тебе не собрать!

За её советом последовал всеобщий хохот, но Мак даже не шелохнулось.

Мэтт сам притянул её за талию и улыбнулся в камеру, правда улыбочка у него вышла зловещая.

Именно этот кадр Ива собственноручно и запечатлела. Эх, знала бы она, какие последствия будут от её фотки, никогда бы не решилась нажать на кнопочку «сделать снимок».

После девчонки фотографировались все вместе, и по двое, и по одной, с бокалами и с шампанским, и с парнями вместе, и с барбекю, и с тарелками, и в шезлонгах, и на гамаках, и в бассейне, в общем, по-всякому.

И всё это каждая из них, кроме Ивы, разумеется, опубликовала в свою социальную сеть.

У Мэтта долго трезвонил телефон, но он не обращал на него внимания. Наконец, Амир не вытерпел и предложил, как можно тише, но многие всё-таки услышали:

– Мэтт, друг, подними. Она уже семнадцатый раз звонит.

– Не хочу.

Становилось прохладно, и Ива решила воспользоваться ситуацией и одеться. Едва она вошла в свою комнату, как вслед за ней юркнула и Мак.

– Ива, он тебе нравится? – как-то расстроенно спросила та.

– Кто?

– Твой друг детства, конечно.

– С чего ты взяла?

– Не знаю. Вы так смотрели друг на друга…

– Не выдумывай! Ты же была на суде? Ничего «нет и никогда не было».

– Ну не знаю… то на суде, а это в жизни…

Глаза у Мак были потускневшие, грустные. Вскоре она ушла, а у Ивы от этого её «друг на друга» внутри словно лопнула колбочка с муравьиной кислотой. Не смертельно, но и не приятно.

К её возвращению, аромат готовящегося на открытом огне барбекю уже заполнил весь двор и даже тянулся манящим шлейфом к соседям. Само собой, каждый обладатель исправного носа уже крутился около Мэтта, ловко ворочающего щипцами куски. Мэтт уже тоже был одет в футболку – в этом они с Ивой очутились как-то на одной волне, потому что все остальные участники шумной компании до сих пор пребывали в купальниках и плавках.

– Вон тот самый красивый и румяненький мне, – ткнула пальцем Медина.

– Он уже занят, – ответил ей Мэтт.

– Кем?

– Мной.

Амир недвусмысленно хмыкнул.

– Пыжик, тут все красивенькие! Ты же знаешь, барбекю – это коронный номер нашего дорогого друга Мэтта! – хохотнул, стараясь сгладить ситуацию Бен.

Мэтт же невозмутимо положил лучший кусок на тарелку, заранее кем-то украшенную салатными листьями и овощами, остальное приготовленное мясо сгрузил в металлическую миску. Через секунду она была пустой.

– Я же говорил, – не без иронии заметил он и протянул тарелку Иве.

– Спасибо, – растерянно отозвалась та. – А ты? А Амир?

– Со следующей партии, – ответил вместо Мэтта Амир и подмигнул.

Ива всё-таки откусила, хотя мясо она практически никогда не ела. Ей просто не хотелось никого обижать, ведь барбекю, по всей видимости, было главным блюдом этого вечера.

– Ум…! – неожиданно для самой себя довольно проурчала она. – Действительно вкусно!

Мэтт от её удовольствия буквально растёкся по вымощенному плиткой полу.

Но момент счастья длился недолго: вначале в доме послышались нервные хлопки дверьми, голоса и спустя пару мгновений на террасу выбежали три девушки. Одна из них оказалась Софией.

Она быстро обвела взглядом собравшихся, грозно прищурилась и кинулась к Мэтту:

– Ты совсем что ли охренел? Притащить её, – тут она с ненавистью ткнула пальцем в Иву, – притащить в мой дом… это… это…

– Успокойся! – сразу потребовал Мэтт. – Во-первых, этот дом не…

– Сволочь! Блядская скотина! Да как же я ненавижу тебя… Гадина…

Не было ясно, кому София адресует свои оскорбления, потому что взгляд её метался от Мэтта к Иве и обратно.

Ива вначале впала в ступор, не столько от происходящего, сколько от неожиданности, но как только ей удалось прийти в себя, она отставила тарелку в сторону и хотела было рвануть в свою комнату за вещами, как обнаружила, что кто-то удерживает её за запястье. Это был Амир.

– Вон! Пошла прочь из моего дома! – уже вовсю голосила София.

– Если Ива остановится у меня, тебе станет легче? – неожиданно предложил Амир.

– Да уж сделай такое одолжение! Освободи мой дом от своего и её присутствия!

– София! – рявкнул Мэтт.

Ива и подумать не могла, что он способен вот так повышать голос на людей. Мало того, буквально в два шага Мэтт допрыгнул до жены, схватил её за локоть и процедил сквозь зубы:

– В кабинет! Быстро.

Едва за ними захлопнулась дверь, как все присутствующие стали невольными свидетелями отвратительной семейной ссоры. После слов: «Да ты совсем дура, что ли?», замешкавшаяся до этого Ива буквально подскочила на месте и рванула к выходу, однако её перехватил Амир:

– Можно, я покажу тебе другое приятное место? Ничуть не хуже этого!

По пути к двери её слух стал невольным свидетелем общения подружек Софии. Одна из них заметила:

– Офигеть, Мэтт мясо пожарил. Как думаешь, мы останемся?

– Без понятия. Но хорошо бы, конечно. Я сменные трусы взяла на всякий.

– Я тоже.

Иве стало мерзко. Не от трусов, а от того, что же это за друзья такие, которые думают о барбекю в тот момент, когда София едва ли не бьётся от злости и обиды на Мэтта и судьбу в истерике?

Глава 20. Вилла № 2

Дом Амира был старинным, белоснежным с ярко-оранжевой черепичной крышей, вытянутый вширь и надёжно осевший на скале. У него настолько не было ничего общего с роскошью и тем, что называют современным дизайном, что Ива невольно улыбнулась. Такой дом ассоциируется с теплом и уютом, это убежище для ранимой души, очаг для семьи, полной уже рождённых детей и радостно ждущей появления новых.

Если бы до этого дня у Ивы спросили, как выглядит дом её мечты, она ответила бы: «Я живу в доме своей мечты», и была бы искренней, потому что, действительно, с детства влюбилась в причудливый, сказочный, весь утопающий в цветах дом Шанель. Но теперь, глядя из окна спальни на раскинувшуюся у её ног бухту и скалы, сковывающие её, на бескрайнюю гладь моря, кажущееся с такой высоты ласковым и безобидным, на верхушки непривычных