– Я бы хотел… – начал Аверин, но дядя ударил кулаком по столу:

– Это я! Я во всем виноват! Я должен был это остановить! Еще тогда должен был!

Он осекся, и его взгляд стал испуганным и растерянным.

– Извините… – пробормотал он, – я… это так тяжело…

– Конечно. Это вы нас извините, мы пробудили ваши воспоминания. Не следовало спрашивать.

– Нет, все правильно. Вы имеете право знать. Давайте выпьем за упокой души рабы Божьей Елены.

Он налил себе и гостю водки из хрустального графина.

– Да, за упокой души рабы Божьей Елены и раба Божьего Аркадия, – произнес Аверин.

И поднял взгляд на дядю. Тот смотрел на племянника с какой-то тоской и даже страхом.

– С ним что-то не то, – сказал Аверин, когда они сели в машину.

Уже совсем стемнело, в доме у дяди они провели почти три часа. Весь оставшийся вечер он рассказывал истории из детства и юности своей сестры и вел себя совершенно нормально. К гибели ее он больше не возвращался.

– Ничего похожего на меч я не учуял. Но я был в человеческой форме. Как думаете, он нас не раскусил? Я удивился, когда вы меня представили сыном. Я настолько стал на вас похож?

– Не знаю, – пожал плечами Аверин, – но вполне возможно. Если он догадывался, что ты див, то зачем было с самого начала затевать игру?

– Непонятно. Но он очень нервный был. Потел все время, и сердце колотилось. Он чего-то боится, это точно.

– Это, скорее, связано с прошлым… – задумчиво проговорил Аверин, – хотя…

– А давайте мы отъедем подальше и я вернусь, котом. Попробую проникнуть в дом, когда все заснут.

– Да, – одобрил Аверин, – давай так и поступим.

Они отъехали на достаточное расстояние, и Кузя, выбравшись из окна машины, побежал по улице. Аверин улыбнулся. Весна, в свете фонарей бежит кот… все кажется таким спокойным и мирным… Внезапно в сердце кольнула тревога.

– Кузя, будь там осторожнее, – пробормотал он и тронулся с места.

Светильник над крыльцом дома на Петроградке почему-то не горел, и Аверин с трудом попал ключом в замочную скважину. Отпер дверь и вошел в темную прихожую. Включил свет.

И тут же ощутил настолько сильный приступ тревоги, что у него заколотилось сердце. Кузя? Что-то случилось с ним? Нет… Это что-то иное…

Он медленно, стараясь не шуметь, пошел к гостиной и остановился, замерев на пороге.

На фоне освещенного уличным фонарем окна ясно выделялся силуэт человека, сидящего в его кресле.

– Добрый вечер, Гермес Аркадьевич, – раздался тихий шелестящий голос. И снова накатило липкое холодное чувство.

Нет, это был не человек. Аверин мгновенно понял, кто именно перед ним. И протянул руку, чтобы включить свет.

– Не нужно. Того света, что падает из коридора, более чем достаточно. Я не люблю яркие огни.

Голос обволакивал. Тихий, на грани слышимости, он, казалось, занимал собой всю комнату и одновременно слышался со всех сторон. Див поднялся с кресла и шагнул к колдуну, слегка наклонив голову в знак приветствия. Аверин сглотнул. В тусклом свете он сумел разглядеть лицо этого существа. Это лицо он множество раз видел на портретах. Александр Колчак. Государь Александр Четвертый.

– Вас не смущает? – поинтересовался див. – Я неровно дышу к этой личине. Он помог мне вернуться в этот мир. И, признаться, нравился мне.

– Нет, не смущает. Я уже знаю вашу маленькую тайну. И раз уж вы все же стали императорским фамильяром, значит, жизнь Александра Васильевича прервал вовсе не тяжелый недуг.

– Вы правы. – Див мгновенно оказался у него за спиной, и Аверин был вынужден повернуться.

– Он мог бы прожить и дольше. Как видите, перед тем как совершить обряд жертвоприношения, ваш император выглядел вполне здоровым.

– Что же произошло? – Аверин нахмурился. Меньше всего ему хотелось узнать еще одну государственную тайну. Но его мнения никто не спрашивал.

– Я же говорю, он нравился мне. И, несмотря на все содеянное, был неплохим человеком. Его заела совесть. Не без моей помощи. Я ведь сохранил лица всех, кто стали моими жертвами во время призыва. Их было много… очень много. Хватило на каждую ночь, почти на полгода.

– Вы с Кузей понравились бы друг другу, – усмехнулся Аверин. – Зачем вы мне все это рассказываете? Чтобы я окончательно перестал заблуждаться насчет своей участи?

– О… вы думаете, я собираюсь вас убить? – Тень снова скользнула в кресло, и из темноты сверкнули глаза. – Поверьте, нет. Я не люблю напрасных жертв, поэтому не убиваю никого без нужды.

– В таком случае… – Аверин подошел к окну, – в чем же была нужда жрать пилота? Думаю, просто расспросить его было бы вполне достаточно. Или он знал что-то, чего не должен был?

– Ничего он не знал… – В голосе дива послышалась легкая печаль. – Просто я ужасно не люблю, когда мне лгут. А он лгал мне, прямо в глаза. И продолжал это делать, даже когда я высвободил демоническую форму. Меня расстраивают такие вещи.

– О… Так что же вы узнали?

– Ничего, представьте себе. – Голос раздался над самым ухом, но Аверин не стал поворачиваться. Сердце его отчаянно колотилось, по спине тек холодный пот. Див был под личиной. Но, как ни странно, истекающую от него силу Аверин почти не ощущал. Ничего не ощущал, кроме тревоги и тяжелого звука собственного пульса, бьющего по вискам.

– Он мне рассказал, – продолжил див, – что лично видел, как меч погрузили в машину. Вместе со всеми остальными сокровищами. Но ни один из дивов-охранников в глаза не видел меча. Я не ошибся. Этот человек не смотрел на погрузку. Он читал газету. Почти все время.

– Он же летчик. Его дело было довести самолет в целости и сохранности. Он и не должен был следить.

– Лгать он тоже не должен был. Я решил, что он что-то скрывает. Но он скрывал лишь собственный страх.

– Да, так и есть. – Аверин повернулся к диву и встретился с ним взглядом. – Как мне обращаться к вам?

Тот растянул тонкие губы в подобии улыбки:

– Можете называть меня Александр. Хорошее имя, не находите?

– Возможно. Так вот, Александр. Вы убили невиновного человека. Он не лгал вам. Просто человеческий разум так устроен, мы не помним все так подробно, как помнят дивы.

Див замер, некоторое время глядя в одну точку.

– Нет, вы ошибаетесь. Он ничего не видел.

– Вы сейчас пролистали его память? Попробуйте еще раз. Возможно, вы увидите похитителя. Сколько охранников видел летчик?

– Четырех, – уверенно ответил див.

– Вы можете внимательно вглядеться в их лица?

– Могу. – Див замер. Его глаза снова сверкнули.

– Их пять! – В его