Эльф тронул крошечный рычажок на лучевой кости, и стальная рука медленно сжалась в кулак.

— Это всё предстоит доработать, — гордо сказал Синда, — и я рассчитываю на помощь мастеров-гномов. Только представь, юный друг, как будут рады горняки, лишившиеся на работе пальцев или рук целиком, если мы научимся делать функциональные протезы! И как весело можно отпугивать непрошенных гостей, если их выйдет встречать железный скелет!

Подмастерье захохотал.

— Эол, ты гений! Может, составишь компанию нашему королю, когда он поедет на свадьбу к соседу-Нолдо? Преподнесёшь нолдорану Карантиру какой-нибудь оригинальный подарок.

— Странные дела творятся, — с подозрением прищурился эльф, почёсывая шрам на щеке, — сегодня уже в третий раз меня пытаются отправить к королю. Это явно недоброе предзнаменование. С тех пор, как поссорился с братом, мне кажется, что следующая личная встреча с королём, особенно, эльфийским, станет для меня последним, что я сделаю в жизни. Так что, ни свадьбы, ни похороны, ни рождения детишек владык меня никоим образом не касаются. Я приехал для дела. Им и займусь. Полагаю, Нори тоже ехать к королям не собирается, и этого мне достаточно.

Эол продолжал что-то говорить, а юный подмастерье смотрел то на скелет, то на висящий на стене среди кованых звёзд и ящериц меч, подобных которому гном никогда не видел: если бы не был уверен, что оружие боевое, подумал бы, будто клинок изготовлен из обсидиана.

— Красивый, правда? — гордо спросил эльф. — Садись за стол, нальём чего-нибудь, и я расскажу, откуда взял для него металл. И, знаешь, в чём главная ирония? Уйдя за мечтой, я нарушил закон Дориата, за что мог поплатиться жизнью. А теперь этого закона не существует! Представляешь? Наступило мирное время, границы открыты. Но я всё равно не вернусь. Гад на севере притих, но он снова развяжет войну, и мой брат опять закроет границы. Сейчас, возможно, никто не верит в это, но я знаю. Головой могу поклясться — война будет и гораздо раньше, чем вы все можете предположить. Ты ещё вспомнишь мои слова, поймёшь — я был прав. И, чтобы потом не сокрушаться о потерянном времени, начинайте готовиться сейчас. Белегост хочет объединиться? Соглашайтесь. Одиночка может спрятаться от врагов, а целый народ — нет. Я воевал против уродов из-за чёрных гор, знаю, что говорю.

Примечание к части Песня "Ворон" группы "Мельница"

Иллюстрация от Алины Стрениной https://vk.com/wall-178818294_694

Старый правитель

Полысевший, седой, иссушенный старостью гном полулежал в кресле, почти не заметный среди роскошных ковров, шкур, покрывал и подушек, которые всё равно не помогали немощному телу согреться. Полуслепой взгляд был направлен в стену, на которой висел искусно вышитый гобелен, окружённый инструментами: любимыми и часто использовавшимися, с многочисленными следами работы, красивыми, полученными в дар, и просто сувенирными, применить которые для дела невозможно. Обычно подобные вещи дарят любящие женщины.

Вошедшие сыновья понимали — отец не заметил их: не увидел и не услышал, не только из-за слепоты и глухоты, но и потому, что погрузился в думы о прошлом, тихо напевая:

— Было время, был я беден

И любой работе рад.

На еду хватало меди

Только-только, в аккурат.

Было время, был я весел

Без причины, просто так.

Отзвучало столько песен

В незнакомых городах!

Было время, я при деле,

Остальное — трын-трава…

Мигом годы отсвистели,

Отрезвела голова.

Ночь яблоком стучит в окно,

А в округе теряется птицы крик…

Знаю, знаю, знаю одно —

Был душой я молод, а теперь старик,

Был душой я молод, а теперь…

— Ты и сейчас, словно только что перекованная и заточенная секира! — фальшиво бодро сказал старший сын, практически переходя на крик, чтобы быть услышанным.

Старый гном медленно обернулся, сухое морщинистое лицо просияло.

— Вам повезло, что я женился поздно и умру раньше, чем вы одряхлеете и станете неспособными сделать ничего полезного для нашего народа. Поняли намёк, дети?

Уже давно женатый старший сын с улыбкой отмахнулся, Азагхал гордо подбоченился.

— Что, я молодец? — смеясь, спросил он отца, и тот хрипло засмеялся.

— Конечно, мой мальчик, — вздохнул старый король. — Когда в одни города пришла вода, в другие — подземный огонь, именно ты настоял на переселении, а не продолжении бесконечной борьбы со стихией. И вот мы здесь. В Белегосте.

— Мы не могли всё бросить и убегать, отец! — заспорил старший из сыновей, хоть и обсуждалось всё уже не один десяток раз. — В строительство домов каждый вкладывал душу, каждый любит своё жилище! Мы обязаны отстаивать себя и свои интересы!

— Стихия, — прошептал старый король, — неодолима. Ты, словно эльф, считаешь себя сильным и мудрым, как Вала, а то и сам Создатель! Эльфы думают, будто способны противостоять вышедшему из берегов морю! Эльфы не верят, что нельзя ничего противопоставить несущемуся потоку лавы! И ты, сын, туда же! Народ погубишь, и сам раньше времени в могилу сойдёшь!

Тяжело вздохнув от усталости от долгой эмоциональной речи, старик закрыл глаза и прошептал, хмурясь из-за кажущейся излишней заботы наследников, принявшихся поправлять подушки:

— Не зовите мать и сестёр. Не пора ещё. Эзгедхал, Азагхал, расскажите, что вы думаете об эльфах?

Братья переглянулись: отец решил обсудить новых соседей? Или вновь вспомнить давних друзей?

— Я, может, и стар, — попытался говорить с сыновьями, словно с маленькими, король, — но всё ещё не лишился разума! Помню, кто я для моего народа! Знаю, что некий герой, ныне завладевший землями к западу от нас, хочет дружбы. А знаете, что такое «дружба» в понятиях эльфа? Ну? Чего притихли? Может, по-вашему, пещерное озеро быть другом? Смотришь в воду, подсветив фонарём или факелом — красота! И рыба водится, и напиться вдоволь можно. Но истинной глубины не узнать, она всегда не такая, как кажется. Оступишься — конец тебе. Вчерашний друг уже злейший враг. Но и без воды в пещере долго не протянешь.

— Предлагаешь им не доверять? — уточнил Эзгедхал. — Нам не стоит принимать приглашение нового