Шрифт:
Закладка:
— Казачьих лагерей? — приподнимает голову Фрол. — Тебя-то как туда занесло?
— Вслед за Максимусом, — закрываю глаза, пытаясь прогнать наваждение. Не думала, что на Мальдивах всех так потянет на откровения и воспоминания. — Мы несколько раз были на сборах там. А после школы я сначала в медицинский хотела поступать, но не добрала баллов. Зато Костик туда поступил в лёгкую. Его дед и отец не последние хирурги в городе. Костик младше меня на три года. Когда мы тебя зашивали, он на третьем курсе института первого меда учился, а я на пятом в ветеринарке…
— Подожди-ка, Максимус… Что за погоняло такое? В честь киношного гладиатора что ли? — Фрол на локтях подтягивается к спинке кровати, увлекая меня за собой. Дотягивается до бутылки с минералкой и протягивает мне.
Усаживаюсь рядом и пью из его рук. Похоже, всё-таки придётся по новой вспороть так до конца и не зарубцевавшуюся рану. Никогда и никому не доверяла свои переживания, и менее всего собиралась о них рассказывать Фролу. Но с каждым днём мы становимся ближе, и у меня правда есть желание рассказать ему свою боль. Ведь это она определила мою дальнейшую судьбу.
— Максимус был волком. Вожаком по крови и нраву. Как ты.
— Когда ты говоришь об этом парне, твоё сердце стучит сильнее, — Фрол пьёт, и я невольно любуюсь, как кадык мерно двигается на крепкой шее мужа.
— Не говори ерунды, — я провожу ладонью по его щеке.
— Маргош, ты на мне лежала в этот момент. Такое сложно не почувствовать?
— Какое? — округляю я глаза, и моя рука зависает в воздухе.
Фрол склоняет голову набок и с хитрецой глядит на меня:
— Не знаю, как у вас женщин устроено, но будь ты пацаном, у тебя бы в этот момент в штанах прибыло.
Я закатываю глаза и уже не знаю, хочется ли мне ещё откровенностей.
— Лапуль, — продолжает Фрол, — расскажи мне о твоей первой любви. Всё нормально. Просто это поможет мне ещё лучше понять тебя.
— А чего понимать-то? — я забираю у него бутылку. — Девочка, как и все другие.
Надеюсь на призрачный шанс съехать с темы.
— А вот и нет. Ты вообще такая одна на свете. Вопрос почему? И вот уже одно упоминание о казачьих лагерях многое объясняет.
— Хочу твой рассказ о нашей первой ночи! — канючу я, выпятив губы.
— Баш на баш, — Фрол разворачивает меня к себе спиной и его сильные пальцы берутся за мои плечи. — Ты мне рассказываешь о Максимусе всё без утайки, а я о нашей первой ночи. С меня бонусом массаж.
— Я даже не знаю с чего начать, — теряюсь я, подвываю от удовольствия. У Фрола волшебные руки. Под его массаж я готова шехерезадить хоть до утра.
— Начни с главного. С признания, с поцелуя, — вкрадчиво шепчет Фрол.
— Такое разве можно рассказывать мужу.
— Нужно.
— Да мы целовались-то всего один раз.
— Добро.
* * *
Рита
В школе мне безумно нравился мальчик из нашего класса, Макс. Я звала его Максимус за любовь во всём идти до конца. Темноволосый, с пламенным взглядом и холодным сердцем, предмет моего обожания обладал массой энергии и нордическим темпераментом. Из класса в класс, я вступала за ним в школьные кружки. Мне пришлось полюбить шахматы, волейбол, тир, мотоциклы и пристраститься к урокам юного патриота. В десятом классе Максимус увлёкся дзюдо. Я упросила родителей купить кимоно и весь учебный год умирала на татами от счастья, когда удавалось встать с ним в пару. Он опрокидывал меня, как котёнка, склонялся надо мной и голосом с хрипотцой спрашивал:
— Марго, оке?
— Норм, — выдавливала я из себя, рисуя в воображении, что в следующий раз обязательно отвечу иначе. Тогда он поднимет меня на руки и отнесёт в раздевалку. Поцелуй его чётко очерченных губ обожжёт также сильно, как сейчас пронзает насквозь взгляд карих глаз.
Как своему лучшему другу, Максимус в конце мая поведал мне о своей победе. Красавица Светка из одиннадцатого класса пригласила его на свидание. Разница в два года её не смущала. Максимус выглядел старше многих её сверстников, и его широкие плечи часто вызывали у них завистливые взгляды. Светку же небо одарило щедро. В чашу её лифчика спокойно влезла бы моя коротко стриженная голова. При этом у неё была осиная талия и два бразильских ореха сзади.
Признание происходит на крыше высотки, куда мы забираемся после уроков погреться на солнышке и подготовить выступление Максимуса на районном патриотическом форуме.
Как сейчас помню. Чёрная обшивка крыши греет спину и приятно пахнет смолой. Положив сумку под голову, я скольжу глазами то по тексту, то по дорожке мышечных кубиков на животе Максимуса. С недавних пор они меня волнуют донельзя.
— И наша обязанность, как будущих защитников родины… — Завязав рубашку на бёдрах, Максимус расхаживает по крыше и жестикулирует, как учитель у доски. Любой бред из его уст мне кажется сладкой музыкой. Я уже не ищу в нём хоть что-то от вампира-вегетарианца, героя нашумевшего в прошлом году романа. Максимус больше походит на оборотня из этой же книги.
— Сегодня иду к Светке Клешнёвой домой, прикинь! — заявляет он, закончив речь.
Сажусь резко, и на небе некто выключает солнце для меня.
— Зачем? — тихо мямлю. В рот словно напихали мела.
— Она мне нравится, а я ей, — пожимает плечами Максимус, закидывает руки за голову и покачивает бёдрами из стороны в сторону. — Всё просто.
Это его жизненный принцип. Всё просто. А у меня из-за этого парня наоборот — всё сложно.
— Удачи! — я опускаю тёмные очки на глаза, чтобы он не увидел слёз.
Максимус вытягивается рядом и тянет меня за край футболки.
— Падай обратно, позагораем.
Я послушно ложусь рядом.
— Вчера читал про сосамбу. Скажу тебе, проще разобраться в сборке двигателя мотоцикла, — в этом весь Максимус. Для него ко всему должна быть чёткая инструкция.
— Борьба что ли такая? — вздыхаю я. Только немного к дзюдо привыкла, а моего оборотня опять куда-то несет.
— Борьба, — смеётся Максимус. — Целовашки- обнимашки хотел освоить. Чтобы со Светкой замутить по всем правилам.
На грудь мне будто бухается слон. Максимус включает игру на телефоне и гонит на любимом синем мотоцикле в виртуальную реальность.
Во мне сцепляются два зверя. Один требует встать и уйти с гордо поднятой головой, второй, с ликом коварной Джоконды, предлагает побороться за своё счастье.
— Всё просто, — произношу я волшебную для Максимуса фразу.
— Что просто, Маргош?
К моим щекам приливает кровь. Не без труда я вкладываю всю мыслимую и немыслимую беспечность в следующие слова:
— В технике поцелуя.