Шрифт:
Закладка:
– Смотреть на картины, которых я не вижу? Нет уж.
– Амон, ты мог бы помочь мне с делами. Для этого не надо ничего видеть.
– Хорошо. Можно.
Насколько Гадес любил кофе, настолько же не любил всевозможные кафе. Они казались ему похожими друг на друга, одинаковые и безликие.
Зевс, конечно же, перенюхал все сорта, прежде чем выбрал кофе, рассказав, как именно его стоит приготовить. Сет заказал ирландский кофе, от которого ощутимо пахло алкоголем. Ацтеки предпочли чай, и Мика первым делом напоила собаку.
Анубис взял два американо покрепче и поставил один перед Гадесом, отлично зная его вкусы. Он успел умыться в местном туалете, а сам Гадес чувствовал себя прекрасно после того, как ушёл с площадки. Он даже успел отправить сообщение Персефоне и получить её обещание, что она обязательно его дождётся и не ляжет спать.
– Дорога не так плоха, – поделился мыслями Анубис, пока остальные не слышали. – Но расползается, мертвецы лезут во все стороны. Что мы будем с ними делать? Как заталкивать обратно, пока они мир не высосали?
Гадес сдержанно отвечал на общие идеи, искренне не понимая смысла в лишних словах. Анубис поначалу активно предлагал планы, но потом как-то сник. Он вцепился в чашку и явно начал мёрзнуть, хотя не говорил этого вслух. Глаза лихорадочно блестели, и Анубис в итоге натянул куртку, хотя продолжал под ней мелко дрожать.
Зевс и Тес были готовы обсуждать всю ночь, Мика большую часть времени сидела молча, поглаживая собаку. Сет был первым, кто заявил, что сегодня стоит и поспать.
Он и Гадес вышли на улицу, ожидая задержавшегося Анубиса. Курить хотелось жутко, но на улице вроде как нельзя, и Гадес решил подождать до дома. Там уж никто не запретит.
Сет наблюдал за Анубисом через стекло. Тот наконец-то вынырнул из кафе, застёгивая куртку под самое горло.
– С кем ты говорил? – спросил Сет.
– Да какой-то парень, про кофе спрашивал.
– Инпу… там никого не было.
Анубис посмотрел на него с удивлением, потом нахмурился и пробормотал что-то вроде «ерунда».
– Инпу, ты видишь то, чего нет.
– Зато мертвецы больше не тянут. И с этим как-нибудь разберусь. Не проблема.
– Галлюцинации – это проблема!
– Нет! И… я сам не хочу быть проблемой. Достаточно более важных вещей.
Гадес видел, что Сет растерялся, не зная, что сказать:
– Инпу…
– Да отстань уже! Нянька мне не требуется.
Анубис ещё что-то зло пробормотал и, развернувшись, зашагал по дороге. Как надеялся Гадес, всё-таки домой. Посмотрел на Сета:
– Это вообще что было? Приличными словами.
– Если б я знал. Он говорит, это из-за долгой смерти. Поэтому его так кроет и глючит.
Сет вздохнул, а Гадес философски заметил:
– Будь к нему снисходителен. Его брат умирает, Дуат разваливается. А сам Анубис был мёртвым слишком долго.
– Ты на его стороне или на моей?
– На вашей общей.
18
– Ты отправишь меня в Дуат?
Сет неторопливо обматывает ладонь Анубиса и даже останавливается, с удивлением смотрит:
– А должен?
Возвращается к неторопливому занятию. Ладонь разодрана в мясо, и не будь Анубис богом с быстрым заживлением, то вполне мог бы лишиться руки. Сначала было больно, когда он сорвался с той скалы и, кажется, руку ещё и сломал. Но перелом, если это был он, быстро зажил, а боль утихла. Особенно после того, как Сет посыпал на рану какой-то порошок.
Сет невозмутим, как пустыня вокруг них. Нетороплив, как перемещающиеся барханы песка.
Сет и Анубис сидят у небольшого костра в тени чёрных скал и не торопятся возвращаться в поселение туарегов. Их ждут завтра.
Анубис хмуро поглядывает то на Сета, то на руку, которая ещё ноет.
– Подумал, ты можешь отправить меня в Дуат.
Они ушли в пустыню, потому что Анубису в очередной раз стало сложно контролировать силу: дикую, стихийную, пахнущую мертвецами и густыми запахами бальзамирования.
– От меня одни проблемы, – тихо заканчивает Анубис. – Я бы хотел быть как Амон. С ним всем хорошо, он светит, все его принимают. От него нет проблем. Его не считают странным.
– Кто считает тебя странным?
– Исида, – нехотя признаёт Анубис. – Она говорила об этом Осирису, когда я не должен был слышать. Она не упрекала и не имела в виду ничего дурного… но они ведь отправляют меня сюда, потому что не знают, что со мной делать.
Сет заканчивает с рукой и хмыкает, отпуская её:
– Поверь, со мной тоже много проблем. Думаешь, Осирис рад такому брату? Но он послал тебя сюда, потому что моя сила тоже стихийна. Я могу научить. А может, Осирис послал тебя сюда, чтобы ты не стал таким, как он.
Анубис удивлённо приподнимает брови: он пока не может этого понять.
– Твоя рука заживёт через день-другой. И я не буду просить тебя быть осторожнее, потому что как иначе ты узнаешь жизнь?
Анубис пробует пошевелить пальцами: они уже начинают сгибаться.
Анубис сидел на лавке в парке. Вытянув ноги, рассматривал носки ботинок и налипшие на них мокрые листья. Сегодня хотя бы не очень дождливо, иначе было бы то ещё удовольствие скакать весь день вдоль дороги мертвецов, пытаясь не вымокнуть до нитки.
Гор подошёл и молча протянул картонный стаканчик с кофе. Скептически осмотрел лавку, убеждаясь, что она не мокрая, и уселся, плотнее запахнув пальто. Анубис с интересом снял крышечку, убеждаясь, что брат принёс именно кофе: пахнущий миндалём и ванилью. У самого Гора наверняка был чай, он перешёл на него ещё стаканчик назад.
– Ты им питаешься? Кофе, – спросил Гор. – Как можно столько его пить?
Анубис смаковал вкус, оказавшийся очень мягким, и откинулся на спинку лавки.
– У разных богов разные тела, Хару. У моего быстрый обмен веществ. Выпил кофе – и всё, можно снова.
– Ага, и поесть.
– Что плохого в еде?
– Вы с Амоном нашли друг друга, он готовит, ты ешь.
– Амона успокаивает готовка. Как меня дороги. А ты? Что успокаивает тебя, Хару?
– Ну, – Гор запнулся, то ли не зная, стоит ли озвучивать, то ли задумавшись над вопросом. – Небо. Простор. Стремление.
Он поболтал чаем в стаканчике и хмыкнул:
– Точно знаю, что меня совершенно не успокаивают мертвецы и их дороги.
Они оба встали ещё затемно. Ну то есть как… Анубис полночи проворочался, но так и не смог толком уснуть. Поэтому успел дочитать книгу и посмотреть пару серий сериала, когда на кухню выполз Гор.
Жаворонком
