была справка на четырех страницах. Первая часть посвящалась реконструкции фирмы путем разбивки ее на четыре отдельных юридических лица. Во второй части были рекомендации по оптимизации налогообложения. Затем шли расчеты получаемой прибыли и высвобождения оборотных средств, в результате внедрения рекомендаций.

Новосибирцы получили гонорар и отбыли. А в «ГКЛ» началась перестройка. Занимались ей Влад и Пешкин. Из Санкт — Петербурга Борис пригласил на должность бухгалтера фирмы свою племянницу Елену. Предложили солидный оклад и квартиру. Она приехала с семьей.

Через пару месяцев, с помощью Новосибирских специалистов, была учреждена своя аудиторская контора с правом бухгалтерского обслуживания. Возглавил ее Пешкин. Для них в доме, где находилось выкупленное «ГКЛ» ателье, приобрели четыре квартиры. В двух расположились руководители «ГКЛ», две отдали юристам и бухгалтерам. Все новые фирмы заключили с Пешкиным договоры о бухгалтерском и юридическом обслуживании. Кроме того фирма Пешкина набрала в городе еще с десяток клиентов на обслуживание и даже приносила прибыль.

Все эти затраты и хлопоты в последствии окупились сторицей.

1996 г.

«Не зарывайтесь, потом будет трудно откопаться».

Из устава землекопов

Дней через десять после выигранной на Собрании акционеров «Поляргаза» битвы, Борису позвонил Василиди и попросил срочно приехать.

— Извини, Борис! Придется мне увольняться. Ничего не могу сделать. Приезжал из Москвы…, — он показал пальцем в потолок, — сказал, что шансов у меня нет. Или будет, как с Шустровым, или бери отступное и уходи по-хорошему. Я уже и заявление написал, в связи с ухудшением здоровья. Дали мне лимон «зелени». Еще раз извините, мужики. Приятно было с Вами работать.

Новым начальником стал присланный из столицы тридцатилетний, а может и моложе, бритый наголо «пацан» по фамилии Орел! Он сразу завел огромную охрану. Прилетал на работу в понедельник, а то и во вторник. В пятницу улетал обратно в Москву. С ним пришла своя команда, что так же работала «налетами». Видно было, что в деле добычи и транспортировки газа «новички» ничего не смыслили.

Первое, что сделал новый директор, отозвал иск к комбинату. С месяц Влад с Борисом потратили на то, чтобы хотя бы обговорить с кем — то перспективу возврата долгов. Перспективы не было никакой!

— Мы даже государству налоги отдать не можем, — вещала с умным видом новая зам. директора по финансам. Друзья выяснили, что в Москве она учительствовала в школе, Орел взял ее подзаработать, как бывшую одноклассницу.

— Так что Ваша очередь подойдет не скоро. (Читай — никогда).

Такие же ответы приходили и на официальные письменные запросы. Оставалось идти в суд. Но это затраты, время и непредсказуемый результат.

— А не вспомнить ли нам старые варианты? — задался вопросом Влад. Борис сразу уловил мысль. Подготовили бумаги. Борис поехал к Губернатору Округа, Влад туда же, но в Налоговую инспекцию. Везли они черновик договора, который должен был понравиться тем, к кому они ехали.

Понравился. Губернатор сразу назначил совещание у себя на следующий день. Пригласил налоговиков и свои финансовые службы. К совещанию все приглашенные уже проштудировали заготовки «ГКЛ». Были только мелкие замечания по тексту.

Проект документа, оформленный как Постановление Губернатора Округа, гласил:

1. Налоговая инспекция Округа, с целью взыскания в бюджет недоимок «Поляргаза», накладывает арест на продукцию Завода по перегонке газового конденсата, до полного погашения задолженности включая пени и штрафы.

2. Реализация арестованной продукции поручается ООО «ГКЛ», как имеющему опыт в поставках этой продукции за рубеж.

3. Таможенной службе оказать всестороннее содействие ООО «ГКЛ» в оформлении груза.

4. Разрешить ООО «ГКЛ» реализовать в свою пользу часть арестованного имущества «Поляргаза» на сумму задолженности, включая штрафы за просрочку.

5. ООО «ГКЛ» получает 10 % стоимости реализованного в пользу Округа продукта, в качестве вознаграждения за организацию продажи плюс погашение издержек по сделке.

Постановление и приложенный к нему Договор между Администрацией и «ГКЛ» были подписаны. Налоговая полиция навесила пломбы на расходные вентили Завода.

Борис подтвердил заранее оговоренную с Приморским пароходством аренду танкера, и он срочно вышел из Владивостока. В Москву пошла команда, заключить договор поставки фракций в Амстердам.

На следующий день секретарь «ГКЛ» встретила Бориса упреком:

— Ну где Вы, Борис Афанасиевич, ходите. Тут из приемной «Поляргаза» все телефоны оборвали. Орел с Вами срочно хочет говорить.

Соединила. Содержание разговора понятно. Борис ехать к Орлу категорически отказался:

— Если надо, приезжай сам ко мне.

Тот не пошел на такое унижение, по его московским замашкам. Прислал «училку» — зама по финансам.

— Ну что же Вы, начала она с упреков, — не поговорили, не посоветовались, а сразу пломбы навесили!?

Борис молча выложил на стол папку переписки насчет долга с ее отписками.

— Каюсь. Мы тут погорячились. Давайте жить дружно…

Зачем приезжала и на что надеялась? И что выслушала от своего Орла по возвращении, можно только догадываться.

Четыре рейса сделал новенький танкер полярного класса из Окружного порта в Амстердам. Каждый раз заполнялся «под завязку», а брал он 4500 тонн. Голландцы платили, как часы. Бюджет Округа переполнялся рублями и валютой. А в «ГКЛ» забыли о «Поляргазе» и его московской братве.

Остатки арестованной фракции — около 2000 тонн продали через свои заправки. Уже в виде настоящего бензина марки АИ-78. Помог в этом Начальник нефтебазы Семен Фишер. Для приготовления бензина требовалось смешать фракцию с бензином в пропорции хотя бы 1 к 2. Фишер залил эти 2000 тонн в двадцатитысячный резервуар с бензином. Пропорция была соблюдена и даже сверх того, превышена в разы. Стоила фракция тогда в четыре раза дешевле бензина. Так что, даже с учетом щедрого вознаграждения Фишеру за «смесь», в ГКЛ получили прибыль более 300 %. На этом вся «война» с газовиками закончилась. Пару сезонов спустя, даже возили для них топливо и метанол в навигацию. По предоплате.

1995 г.

«При конфликте интересов, как обычно, победила жадность».

Из стенгазеты в Арбитражном Суде

Из Москвы позвонил Миша Арманов. Рассказал, что просматривая патентные новости, обнаружил свежую заявку на патент применения пеноникеля в очистке эмульсионных сред нефтеперегонного производства.

— Догадайтесь с одного раза, кто автор?

Автором кроме Зубова и его жены был записан главный инженер Омского нефтеперегонного завода. Заявка содержала «отличие» от сходного патента «ГКЛ», что между слоями пеноникеля добавлялись слои простого поролона. Вот так, взращенный на деньги «ГКЛ», Александр Михайлович, предал их, позарившись, как он думал, на более легкие и большие деньги.

На звонок Влада, с напоминанием о подписанном Зубовым обязательстве не подавать от своего имени никаких заявок связанных с применением пеноникеля,