Так решил сам Борзун, быстро просчитав, где взять недостающей силы. И уж коль ему доверили командование всем этим сбродом, то слово Эмиссара на период этой кампании стало нерушимым для каждого, кроме, разумеется, самой Миардель, которая и не подумала вмешиваться.

Она и не вмешается, так как даже одна жертва, во Имя Её — бесценна. А если их несколько? Десятки? Сотни? Когда Боги развязывают войны, погибают не разумные. Погибают целые миры… Когда Боги, упоённые безумием и безграничной властью, стирают с лица земли горы, что им до тех, кто копошится внизу?

Первое поселение, Капицы, кажется так оно называлось, Наказующие прошли, даже не сбавив шага. Прошли, как остро отточенный нож проходит сквозь жёлтый кусок масла на разделочной доске.

Все, кто имел несчастье попадаться на их пути, отправлялись прямиком во тьму, к Танатосу. Без жалости, без раздумий, без колебаний… Те, кто уже умели держать оружие, те, кто только учился, вовсе безоружные: женщины, старики, дети… Пощады не заслуживал никто!

Все они должны сейчас служить только одной цели. И цель эта — умереть во славу Её, отдав Борзуну всю жизненную силу, весь страх, всю их ненависть и злобу к своим палачам. Их целью было первыми правильно сдохнуть в развязанной Эмиссаром войне.

О да, он прекрасно понимал, что это всё означало. Понимал то, о чём ещё не знал остальной мир, хотя с каждой минутой, с каждой пройденной милей, отделяющей их от главной цели, наверное, каждый сообразил бы, что сейчас происходило, знай он о происходящем то, что ведомо Эмиссару.

Взять под контроль алтарь Дон-Мора, означало только то, что Миардель в открытую решила атаковать Круг Ведьм, а значит — саму Мистик. Иные войны дольше объявляли, чем вспыхнула та, честь начать которую выпала Борзуну.

Разумеется, инициатором была сама Миардель, затеяв всё гораздо раньше. Эмиссар был уверен, что это произошло задолго до него. С хитрой суки станется вынашивать планы десятилетиями, если не веками. Что-что, а ждать Миардель умела, этого не отнять.

Почему Богиня решила, что сейчас её затея должна увенчаться успехом?

Да потому, что именно сейчас Круг слаб, как не был за последнюю сотню лет. И более подходящего момента, пока новоявленная Верховная ещё не вошла в полную силу, может и не случиться. Именно поэтому действовать нужно было быстро, безжалостно и не ослабляя натиска.

Круг Ведьм сегодня должен быть стёрт с лица этого мира, а все ростки ведьминского семени вырваны с корнем, растоптаны и сожжены в очищающем пламени его ненависти.

Последнее поселение на их пути встречало Наказующих тишиной.

— Похоже, их кто-то предупредил, — скрипнул зубами командир одного из разведывательных отрядов. Все всегда звали его Лютым, а он — охотно откликался на это прозвище, давно похоронив своё настоящее имя.

Лютый был одним из немногих, с кем Борзун мог посоветоваться, поскольку пожилой монах явно знал толк в войне. Облачённый в лёгкий доспех из сыромятной кожи, густо усеянной металлическими заклёпками, вооружённый, помимо Магии Льда, огромным цвайхендером, который небрежно носил на плече, Наказующий с таким фанатичным запалом внимал словам Борзуна, что тому порой казалось, что он служил лично ему, а не Миардель. — Прикажете послать несколько отрядов вдогонку? Уверен, они не могли уйти далеко. С домашним скотом быстро не побегаешь, — оскалился он.

И действительно, оказалось так, как и предположил Лютый. Поселяне увели с собой только живность, ничего не тронув из скарба и утвари, что подтвердили разведчики, успев наскоро обшарить несколько домов.

— Пусть бегут, — равнодушно ответил Борзун. — Когда Дон-Мор будет полыхать, им некуда будет возвращаться. А когда мы разберёмся с Ведьмами, они пожалеют, что не подохли раньше. Передай командирам, чтобы не растягивались. Мы практически у цели.

— Во славу Её! — грохнул перчаткой в грудь Лютый, понимающе прищурившись, когда Борзун лишь поморщился, не ответив на приветствие.

— Боги — лишь отражение нас, — снизошёл до ответа Эмиссар. — И кем бы они были, если бы не было поклоняющихся им разумных? В чью тогда славу совершалось бы то, что мы сейчас делаем?

— Но это Боги, — было видно, что слова Борзуна заставили Лютого задуматься. — Они всесильны!

— Ты тоже всесилен у себя в доме, — презрительно хмыкнул бывший разбойник. — Большой, сильный, умелый, знаешь с какого конца держать оружие, спокойно дышишь во всю грудь и никого не боишься под защитой родных стен. А что будет, если тебя лишить воздуха? Не стен, не клинка, не боевых товарищей рядом. Молчишь? Вот то-то и оно. Без воздуха ты умрёшь прежде, чем сердце ударит сотню раз. Потом оно остановится. А тебя через несколько лет забудут!

— Получается, что мы — воздух?

— Нет, мы — не воздух, — поморщился Борзун. — Воздух — это вот они, — указал он пальцем на нескольких монахов, бредущих по тракту, экипировка на которых болталась, словно была снята с чужого плеча. Сразу становилось понятно, что тяжелее свиного окорока эти пентюхи в жизни не держали в руках. — А вот мы с тобой — ветер. Мы — ураган, который может милостиво обойти стороной, а может безжалостно разметать всё на своём пути. И сейчас нам нужно сделать именно это! Разметать! Разнести Дон-Мор в пыль!

Впереди было лишь одно незначительное препятствие, которое мешало им добраться до сердца Круга Ведьм — разумные, так не вовремя затеявшие свару на их пути! Наказующие уже вышли на свои позиции. Дальше — только бой.

Борзуну хватило нескольких минут, чтобы оценить обстановку. Если они будут продолжать двигаться в том же темпе, в котором шли до этого — столкновение с противником произойдёт меньше, чем через несколько минут. Это будет полной глупостью, поскольку без основного ударного кулака их сметут в считанные секунды, даже не дав завязнуть во вражеском строю больше, чем на несколько метров.

— Жду дальнейших распоряжений, Эмиссар, — сухо доложил Лютый, отдав перед этим вестовым приказ снизить темп продвижения. Он тоже отлично понимал, чем грозит прямая атака.

Да и как не понимать, когда перед Дон-Мором схлестнулись почти все разумные расы, которых только можно было разыскать? Дроу, эльфы, гномы... Даже огры, и те посчитали своим долгом вмешаться, будто без них тут бы не разобрались.

Судя по грамотно подобранной экипировке серых исполинов, увиденные огры являлись «пришлыми». Огры, родившиеся в этом мире, сроду доспеха