Шрифт:
Закладка:
Номер был незнакомым.
— Слушаю, — поинтересовался я, даже не удосужившись до конца прожевать.
Ну а что? Пусть слушают так, если хватило наглости позвонить в такой ответственный момент, когда я спасаю себя от голодной смерти.
«Алло, Белый! — голос на том конце провода оказался хриплый, и мог принадлежать как моему сверстнику, так и глубокому старику. — Это Утрамбовщик тебя беспокоит. Короче, если тебе интересно, бабы твои целы, никто никого не убил. Даже почти не ранены. Правда Лиэль грозилась оторвать яйца одному Первожрецу, но я думаю, это она не о тебе, да? — хохотнул он. — Ты мне должен, Белый. Даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы эту твою бешеную кобылу остановить. Она же зверюга, реально. И вторая тоже под стать, хоть и кляча на вид… Так что…».
Я облегчённо выдохнул, чуть ли не растекаясь по стулу.
— Сочтёмся, — отрывисто бросил я в трубку, невольно прервав его словесный поток. — Спасибо тебе. Номер где взял?
«Так у Димона, — удивился Утрамбовщик. — Он сказал тебе обязательно набрать и сообщить. А, вот, чуть не забыл, чего звоню… Там пришествие было Ньютону. Ты, наверное, нужен здесь».
— Какое ещё, к демону, пришествие? Святых апостолов?
«Не, — снова расхохотался голос. — Тиамат через Ньютона тебе передала, что остался всего час, чтобы алтарь Ариэлу посвятить… Алло! Алло, ты меня слышишь?».
Какой же я кретин!!!
Со всей этой суетой с Дон-Мором, я совсем забыл о сжатых сроках божественного квеста, по условиям которого я должен был разыскать бесхозный (или не совсем бесхозный) алтарь и посвятить его Ариэлу. Твою же мать!
Отброшенная на столешницу трубка ещё надрывалась голосом Утрамбовщика, пытаясь установить, что же случилось со связью, а я уже летел в комнату, где находилась «капсула», абсолютно наплевав на то, кто и о чём там беседовал с дядей. Мне во что бы то ни стало нужно сейчас в «Даяну I», иначе невыполнение задания шарахнет такими санкциями, что небо с овчинку покажется.
— А туда собрался!? — перехватил меня удивлённый дядя Женя. — Вообще с дуба рухнул? Тебе, минимум, два дня отлежаться нужно, усиленно питаясь, а не лезть в «вирт»! И потом я только посмотрю, пускать тебя туда или нет! Смирно, я сказал! — рявкнул он, видя, что его слова не произвели на меня никакого впечатления, и я продолжаю пытаться освободить руку, за которую он меня схватил. — Ошалел, что ли? Я с кем разговариваю, Вова?
— Ошалел? — моментально возмутился я. — А я тебя вообще просил жать «логаут»? Ты вообще знаешь, с какого момента ты меня сейчас сорвал? Почему молчишь? Иш ты, спрашивает он, — пробурчал я уже тише. — Мне сейчас нужно туда попасть. Кровь из носу! Так что отпусти меня, пожалуйста.
«Был бы здесь Димон, непременно ввернул бы своё любимое, о том, что спрашивать могут на небесах, после того как он "завернёт ласты", а все остальные — пока только поинтересоваться».
— Вот молодёжь, — подал голос тот, с кем о чём-то спорил мой дядя. Невысокий дядька с едва наметившимися залысинами и цепким взглядом, никак не подходившим к его открытой улыбке, обрамлённой густыми пшеничными усами. Одет он был в простые светлые джинсы и синий лёгкий свитер. — Ты бы хоть спасибо, для начала, ему сказал, за то, что он тебя выдернул, а потом уж и претензии предъявлял.
— А вы вообще кто!? И почему влезаете в разговор, вас не касающийся? — я повернулся к нему. — И что вы вообще забыли в моей квартире, гости дорогие? Дядь Жень, будь добр, скажи … это кто такие?
— Малой, успокойся, — требовательно сказал дядя, но руку отпустил, убедившись, наверное, что я не собираюсь прямо сейчас бросаться к «саркофагу». — Не кипятись, пожалуйста, и дай всё нормально объяснить.
— «Расходники» у тебя закончились, Владимир, — усатый, полностью проигнорировав мой вызывающий тон, небрежно указал на «капсулу», в которой сейчас нагло ковырялся второй неизвестный тип. — И Евгению просто пришлось произвести экстренное отключение «вирткапсулы», — почти натурально вздохнул он. — Когда прекратишь дерзить и повышать тон в разговоре с незнакомыми людьми, можешь подойти, глянуть на старую кассету и сам во всём убедиться. А вот когда включишь голову, я с удовольствием тебя выслушаю и отвечу на возникшие вопросы. Не обещаю, что на все, но — на многие.
Спокойный тон незнакомца подействовал на меня, как ушат холодной воды. Я только сейчас заметил, как он держался в разговоре с нами. Уверенный, где-то даже с проскальзывающими покровительственными нотками, его голос внушал смутную тревогу. Не общаются так простые техники. Или кто они там?
Усатый вёл себя так, как будто не он находился у меня в гостях. Наоборот, он вроде ничего такого не сказал, как и не пытался отдавать команды, но у меня создалось стойкое впечатление, что в гостях нахожусь именно я с дядей Женей.
А вот сам дядя, который никогда, на моей памяти, за словом в карман не лез, сейчас совершенно не был похож на себя. Непривычно молчаливый, он ещё раз тяжело вздохнул, после чего угрюмо произнёс:
— Это не совсем мои гости, Вова. Они к тебе пришли.
Глава 27
Во все времена и во всех государствах, в особенности если эти государства раздирает религиозная вражда, находятся фанатики, которые ничего так не желают, как стать мучениками.
(Александр Дюма, «Три мушкетёра»).
Для того, чтобы понять, кем являются эти непонятные товарищи, и откуда они появились, не нужно обладать аналитическим складом ума. Всё и так было предельно понятно.
Да, я не брался угадывать буквы аббревиатуры организаций, из которых они, предположительно могли быть, но этого и не нужно было. Достаточно того, что эти буквы наличествовали, и только оставалось смириться с тем, что мне их никто не станет просто так называть.
А если сопоставить некоторые мелочи и то, как в присутствии этой парочки держался дядя Женя, можно было предположить, что, скорее всего, пожаловало его начальство. Ни с кем другим, он бы, наверное, себя не стал вести так кротко.
Положительных сторон я здесь не видел, интуитивно понимая, что если они сейчас передо мной, и так по-хозяйски начали диалог, значит им есть, что
