Набираю.

- Да?

- Можешь говорить? Это Хасанов.

- Привет, Рус. Что случилось?

- Да я по личному вопросу. Ты же у нас по первой специализации психотерапевт?

- Ну... да.

- Юль... Как женщину в голове выключить?

- Не совсем поняла.

- Юль... - раздражённо вздыхаю я. - Жесть какая-то. Залип как пацан. Работать мешает жутко. Про отдых вообще слов нет. Ну наверняка же есть там у вас какие-то варианты... кнопки...

- Хасанов, ты ли это?

- Давай, вот, без приколов. Выключи мне ее как-нибудь.

Юлька начинает хохотать.

Закатываю глаза.

С тяжёлым вздохом замолкает.

- Нет вариантов, Рус. Только прожить это.

- Ты хреновым психотерапевт!

- Это факт. Поэтому я теперь аллерголог. А кто она?

- Женщина она! - злюсь я.

- Ну ладно-ладно...

- Кстати. А ты Горынычу не хочешь ничего сказать?

- В смысле? - настороженно.

- В смысле - похож очень.

- Кто?

- Ой, Юля... - с сарказмом вздыхаю я.

- Хасанов, ты там пьяный что ли?! Бред не неси!

- Ладно, давай.

- Только попробуй ляпнуть этот бред вслу... - шипит на меня.

Скидываю вызов.

Женщины...

В коматозном состоянии, плаваю на границе сна, фантазии превращаются практически в реальные галлюцинации. Там много Зотовой... Мы много говорим... Обвиняем друг друга... Ругаемся... Высказываем... Я смотрю на себя со стороны, словно на незнакомого человека. Мне он перестает быть понятен.

Да трахни ты её! - хочется подтолкнуть его в спину. - Зачем эти эмоции в отрыве от секса?

А потом я словно въезжаю в него и замолкаю, теряя смысл в этих перепалках.

И мы не трахаемся, нет. Она ложится мне на плечо щекой. Мы молчим, и я наконец-то в полном спокойствии засыпаю.

Глубоко и без снов.

Утром просыпаюсь от будильника, распахиваю глаза.

Пятница.

Неделя была мучительной. Я бы даже сказал истезающей. Она следит за мной взглядом, надеясь как на боженьку. Боженьку злого, но всесильного. Я этот взгляд чувствую. Он мою кожу поджигает. Мне очень хочется оправдать ее ожидания. Очень. Но…

Еду на работу. Игнорирую летучку от Ульяны с требованием оформить все личные документы мед персонала для отдела кадров.

- Руслан Таирович, ну где ты ходишь? - ловит меня в коридоре.

- Позже. Занят... - прохожу мимо нее с документами Никиты в руках.

Захожу в палату Зотовой.

- Доброе утро, - здороваюсь с пациентами.

Двигаю стул к Никите.

Он поднимает изголовье кровати.

- В общем, дела у нас с тобой такие... - пролистываю ещё раз несколько снимков его МРТ. - Мы можем с тобой сделать реконструкцию позвонка. И установить кейдж вместо деформированного межпозвонкового диска. Это разгрузит компрессию на позвоночный канал. Но... Ты снова ляжешь на несколько месяцев, сидеть будет нельзя.

Никита закрывает глаза.

- Вторая операция с установкой металлоконструкций возможна в Германии, Испании, Израиле. Как везти тебя туда лежачего - отдельная непростая задача. Вероятность, что это восстановит твою подвижность процентов сорок. Вероятность, что это нарушит функции органов малого таза - процентов десять.

- Я не хочу, - качает головой, не открывая глаз. - Не хочу лежачим опять… И рисковать не хочу.

Голос мучительно срывается.

- Скажите Тае, что не надо этого всего, пожалуйста.

- Послушай меня, Никита, - снижаю я голос. - Через десять лет сидения в кресле, ты все равно не сможешь сохранить эти функции в полной мере. Все атрофируется, понимаешь? Кровообращение будет нарушено. Будут постоянные воспаления.

Тяжело сглатывает.

- Ты потом будешь сожалеть, что сейчас не воспользовался этим шансом.

- А у нас все равно денег с Таей не хватит. Даже если мою квартиру продать.

- А родители?

- Отец погиб. Мама... ее можно в расчет не брать, - смущённо. - Она не помогает. Она и выплаты за инвалидность мою Тае не всегда отдает.

Нда...

- Давай так. Ты сосредотачиваешься на мотивации. Я - на поиске возможностей. Если мы оба справляемся, то я беру тебя на реконструкцию. Но я хочу услышать от тебя внятное и уверенное - "я готов работать". Завтра скажешь о своем решении.

Не дожидаясь ответа, ухожу из палаты. Пусть соберётся.

В дверях сталкиваюсь с Таей, снова ловя тахикардию. Бесконечную и неотъемлемую!

- Руслан Таирович! - идёт за мной.

- Чуть позже, Таисия Валерьевна я Вам напишу весь расклад.

- Не надо мне ничего писать! Когда операция?

- Пока что она бессмысленна.

- Что?.. - дёргает меня за локоть, вынуждая развернуться к ней лицом. - Если Вы не хотите заниматься моим братом, так и скажите!

От скачка давления волна жара бьёт в голову. Перехватываю ее за локоть, затаскиваю в подсобку. Дёргаю к стене, насильно усаживая на кушетку.

- Посиди здесь. Подумай. Приди в себя. И в следующий раз выбирай тон, будь любезна!

Закрывает ладонями лицо. Скинув обувь, подтягивает колени к себе.

Прикрываю дверь. Подхожу к окну,, запускаю холодный воздух. Нам надо остыть.

- У тебя истерика. Успокойся. Со мной воевать не надо, мы на одной стороне.

- Прооперируй его, пожалуйста. Ты же можешь, - шепчет она, ловя мои пальцы. - Он же не виноват, что...

- Что?

- Что я тебя разочаровала! - рассерженно.

Вырываю у нее руку.

- То есть, ты решила продолжать меня оскорблять, да? Иди, короче, к черту, Зотова.

Достаю сигареты.

- В смысле - уволиться?!

- В смысле - иди работай! - рявкаю на неё. - Пока я тебе лоботомию не сделал. Неадекватная...

Выхожу.

На ресепшене прошу Иру отпоить каким-нибудь успокоительным эту дурочку.

Ира молча насыпает в два стаканчика - магний, валериану и ещё что-то. Один многозначительно вручает мне.

Похлопав сочувственно по плечу, уходит к Зотовой.

Выпив колеса, гуглю в инете через сколько заканчивается гормональный бум по женщине. До восьми месяцев... Ну пиздец!

Но страшнее всего, что это может быть и не гормональный бум. А что-то более тонкое и не физиологичное.