убрать тачки, – продолжал Лев Иванович. – Говоришь, минут двадцать ждешь?

– Примерно так.

Лев Иванович обернулся. Стас и Гойда стояли неподалеку, рядом с ними была молодая женщина, которая им что-то объясняла.

«Явно не из аборигенов, – решил Гуров. – И кто такая?»

– Лев Иванович! – позвал Гойда. – Подойдешь?

«Нет, домой поеду, – родилась мысль в голове Гурова. – Что я здесь забыл?»

Он подошел ближе. Женщина, до того стоявшая к нему спиной, обернулась и окинула его внимательным взглядом. «Красивая, себе на уме», – вынес вердикт Гуров. Выше среднего роста, с гладкими темными волосами, забранными в короткий округлый хвост, со строгим и даже недовольным выражением лица, она напомнила Гурову серьезную сотрудницу МФЦ, которая неделю назад всем своим видом показывала Гурову, что его мелкие проблемы в виде задолженности по квартплате за два месяца ее не касаются и никогда не коснутся. Лев Иванович повеселился тогда от души. Он пытался смягчить обстановку: улыбался девушке, посочувствовал тому, что здесь у них ой как все сложно и серьезно – люди-то разные приходят. Но сотрудница никак не реагировала, и Гуров тогда подумал, что надо завязывать с мужским кокетством. Не дано, значит, не дано.

Девушка, стоявшая сейчас рядом с Гойдой, по-видимому, не считала себя лишней.

Стас и Лев Иванович обменялись короткими взглядами.

– Позволь представить, – простер руку в сторону незнакомки Игорь Федорович. – Это Виктория Сергеевна Кораблева, следователь из местного отдела УВД. Капитан, между прочим.

– Очень приятно. Лев Иванович.

– И мне приятно, – улыбнулась Виктория.

– Теперь все в сборе. Пошли?

– Погоди-ка, – остановил Гойду Гуров.

Из дверей показались медики с носилками. Лежавшая на них молодая женщина была без сознания, на это указывала ее рука, свисающая с края носилок. Она болталась в такт шагам фельдшеров, и будь ее обладательница в ясном уме, она бы постаралась уложить руку удобнее и ближе к телу. Голова лежавшей была повернута в противоположную от сыщиков сторону, лица было не разглядеть и не понять, остались ли на нем следы нападения.

Оба фельдшера были немолодыми мужчинами, но кроме них и водителя, который тут же бросился открывать задние двери «Скорой», никого, казалось, не интересовал вопрос взаимовыручки. Неподалеку стояли, наблюдая за происходящим, несколько прохожих, и один из них снимал происходящее на телефон. Льва Ивановича внезапно как холодным душем окатило. Он сделал в направлении оператора несколько шагов и остановился перед ним, заслоняя обзор. Парень недовольно вскинул брови.

– Отвали, мужик, – он сделал шаг в сторону, но Гуров повторил его движение.

– Как же вы достали, – с чувством произнес он.

– А тебе что за дело? – осведомился парень, опуская руку с телефоном.

– Не помню, чтобы мы вместе пили на брудершафт, – ответил Гуров и достал удостоверение.

Завидев ксиву, парень тут же убрал телефон и медленным шагом пошел прочь.

– Если кто-то из моих снова увидит тебя здесь, то пеняй на себя, – посоветовал Гуров.

– Имею право, – бросил через плечо парень и зашагал быстрее, угроза, очевидно, подействовала.

Гуров понял вдруг, что все имеют на что-то право, но не всегда верно трактуют понятия. Он вполне лояльно относился к современным веяниям в социуме. Правила поведения, принятые сейчас, в нынешнее время, радикально отличались от тех, которым когда-то учили самого Льва Ивановича. Поделать с этим было ничего нельзя – менялся мир, и оставалось только подстраиваться под него, отменяя свои прошлые привычки. Однако Гуров был уверен, что что-то не должно видоизменяться никогда, потому что такие понятия, как такт и сочувствие, никто не отменял.

– Оставь его в покое, – услышал он за спиной голос Стаса. – Чего ты к нему прицепился? В первый раз, что ли?

– Не знаю, что на меня нашло, – ответил Лев Иванович и отвернулся от раздражающего объекта. – Устал, видимо. Видеть таких не могу.

– Надо было тебе выпить и никуда не ездить.

– А так можно было?

– А когда нас что-то останавливало? – улыбнулся Стас. – Это шутка, конечно. Но сейчас давай работать.

Гуров бросил взгляд в сторону «Скорой». Женщину уже погрузили в машину, и он увидел только спины фельдшеров, обтянутые синими форменными куртками.

Вернувшись к Гойде и следователю Кораблевой, Гуров ожидал услышать упрек в свой адрес. Ну как же: не сдержался, проявил эмоции вместо того, чтобы действовать оперативно и безотлагательно. Одним словом, нарушил протокол. Но вместо этого он услышал совсем другое.

– Спасибо, – поблагодарил его Гойда. – Ты исполнил мою мечту. Каждый, мать его, раз, простите, Виктория Сергеевна, на месте преступления хоть один такой тиктокер да объявится. И ведь ничего не боятся. Лезут, следы затаптывают.

– Согласна, – едва заметно улыбнулась Виктория Сергеевна.

– Начинайте, пока все в сборе.

– Пойдем наверх? – указала следователь на подъезд. – По пути расскажу.

Подниматься пришлось по лестнице, так как в доме было пять этажей, а лифт отсутствовал. Однако сам дом нельзя было назвать «хрущевкой» из-за просторных лестничных пролетов и натянутой между ними стальной сетки и высоких потолков. Виктория Сергеевна шла впереди всех, но то и дело поворачивала голову набок, чтобы ее могли услышать.

– Примерно в двадцать два пятнадцать гражданин Серов, проживающий в этом же доме, решил выйти в магазин.

– Так поздно? Что же за магазин такой? – удивился Гойда.

– Уже проверили. Небольшой частный магазин в соседнем доме. Работает до двадцати трех часов. Серову захотелось выпить, такое часто с ним случается. Утверждает, что его в магазине давно знают, и не только в нем. В общем, скрывать ему нечего.

– Употребляет, значит, – покачал головой Гойда. – Адекватный хоть? А то наговорит того, чего не было…

– Употребляет, да, но на тот момент был трезв. Дослушайте до конца, пожалуйста, – мягко прервала Игоря Федоровича Виктория. – Сам Серов проживает на пятом этаже. Пострадавшую обнаружил на четвертом. В полицию обратился сразу же, мы прибыли без замедления. До того Серов своими силами попытался привести соседку в чувство, но быстро понял, что сам не справится. Пострадавшая – Александра Николаевна Долецкая, тридцати четырех лет. Поначалу сосед решил, что она упала и потеряла сознание от падения… или наоборот: упала, потеряв сознание. Но мы предполагаем, что на нее напали. На площадке остались следы борьбы, а на стене обнаружили следы крови. Скорее всего, она ударилась в том месте головой. Все произошло здесь, возле ее собственной квартиры.

– Раз известен адрес проживания женщины, значит, при ней были документы! – обрадовался Стас. – Отлично.

– Да, рядом с ней лежала женская сумочка. В ней я нашла паспорт. Адрес совпадает. Эксперты уже начали осмотр места преступления. Вы уж извините, мы не стали вас дожидаться.

– Все нормально, – произнес Гойда. – Кто первым встал – того и тапки. Если каждого ждать, то ничего