Сейчас запрет Софии был даже выгоден. Не приходилось искать предлог, чтобы отказать этому мужчине, который снова сделался несносным.

– В том-то и прелесть кино. Его можно смотреть под крышей, – ответил Фред и опять кашлянул.

– Понимаю. – Джейн задумалась, но другого повода для отказа не нашлось. Не могла же она открыть ему правду! Согласиться, пожалуй, было безопаснее. – Хорошо, тогда я согласна.

– С нетерпением жду, – сказал Фред.

– Я тоже, – ответила она и покачала головой.

Зачем ему все-таки понадобилось куда-то ее вести, если она ему не нравится? Джейн никогда прежде не понимала противоположный пол, и теперь, по видимости, ей также ничто не сулило успехов в постижении мужской души.

Ближе к вечеру они пошли в какое-то заведение наподобие театра, располагавшееся на углу одной из улочек за главной площадью нового Бата. Когда Фред ввел Джейн в вестибюль, она удивленно воскликнула:

– Кто это?

Десять женщин, болтая и смеясь, прохаживались по зале в муслиновых платьях а-ля грек, шляпках, перчатках и накидках – таких, какие носила в свое время сама Джейн. Ей показалось, будто она опять очутилась в 1803 году, на каком-нибудь званом вечере. Фред тоже посмотрел на дам и улыбнулся.

– Привет, – обратился он к юноше, который подметал пол метлой с деревянной ручкой. – Не подскажете, к чему этот маскарад?

– У нас фестиваль Джейн Остен, – ответил подметальщик. – Показываем все старые экранизации по случаю съемок нового кино.

– Классно, – ответил Фред. – А вот, кстати, одна из актрис этого фильма.

Молодой человек прислонил метлу к стене и протянул Джейн руку.

– Ух ты! Кого играете?

– Я… э… – замялась Джейн, глядя на парня широко раскрытыми глазами. Никакого подходящего ответа на ум не приходило. Вспоминались только слова, затверженные по научению Софии. Их Джейн и пробормотала сдавленным голосом: – Я актриса. Я из двадцать первого века.

Молодой человек улыбнулся, по-видимому, ожидая продолжения. Но Джейн больше ничего не сказала. Тогда он ответил:

– Ясно. Военная тайна, да? Если бы я ее узнал, вам пришлось бы меня ликвидировать?

Джейн ничего не поняла. Не сводя с парня недоумевающего взгляда, она вздохнула и ответила ему механическим кивком. К ее облегчению, этого оказалось достаточно.

– Окей, – смилостивился юноша и снова взялся за метлу.

– Ну так что? – спросил Фред. – Посмотрим экранизацию Джейн Остен?

– Да! – выпалила Джейн, загоревшись любопытством, но тут же исправилась: – Нет! То есть я не хочу, извините…

Она понимала, что ведет себя странно, однако сейчас с этим ничего нельзя было поделать. Ей уже довелось оценить разрушительные последствия знакомства с собственным литературным наследием. К тому же, выйдя из дому, она и так нарушила один из запретов Софии. Незачем было подвергать себя и свои книги еще большей опасности.

– Ладно, – улыбнулся Фред, – посмотрим что-нибудь другое, раз вы не фанатка Джейн Остен. Не любите ее, да?

– Терпеть не могу, – сказала Джейн, чтобы не выглядеть непоследовательной.

Фред кивнул:

– Понимаю. Вам хочется отвлечься от работы.

Купив билеты, он ввел Джейн в другой зал, где было темно.

– Что это за место? – спросила она.

– Кинотеатр, – усмехнулся он, указав на некое подобие сцены. – А вы все-таки странная.

Джейн сердито поглядела на него и приготовилась дать отпор, но то, что она увидела, отбило у нее охоту спорить.

На огромном (футов двадцати в высоту) куске полотна началось нечто вроде театрального спектакля. С экрана полился свет и звук. Тем временем светильники на потолке погасли, толпа стихла. Джейн, ахнув, тоже уселась и стала смотреть представление.

– Это как телевизор, только больше, – прошептала она Фреду.

– Верно подмечено, – усмехнулся тот.

Актеры, двигавшиеся внутри огромной рамы, представляли разные сцены. Чудесный корабль несся сквозь Вселенную, минуя солнце и звезды. На долю его команды выпало не меньше приключений, чем пережил Одиссей со своими спутниками. Джейн жадно ловила каждое слово. Другие зрители (в один из наименее напряженных моментов она быстро огляделась по сторонам) тоже смотрели на экран как зачарованные.

Вдруг Джейн осенило. В соседней зале – в той, куда направились дамы в муслиновых платьях, – шло такое же яркое и шумное представление, только сюжет был взят из ее, Джейн, собственной головы. Она сделала резкий вдох, и сердце словно бы подпрыгнуло в груди.

– Я поняла! – вскричала она.

– Нельзя ли потише? – сказал мужчина, сидевший сзади.

– Тысяча извинений, – пробормотала Джейн и повернулась к Фреду: – Там, за стеной, смотрят историю Джейн Остин!

На сей раз уже несколько человек обернулись и недовольно зашипели. Пришлось опять извиняться.

– Да, – согласился Фред, кивнув и тихо усмехнувшись: – В соседнем зале идет экранизация ее романа.

Джейн опять затаила дыхание. Оглядев темный зал, полный завороженных зрителей, она подумала о женщинах в шляпках и муслиновых платьях. Это ради нее они пришли сюда! Ради нее нарядились в одежды прошлой эпохи! Неописуемо взволнованная и умом, и душой, она едва могла осмыслить такое. Сперва ей показали ее собственные напечатанные книги, затем музей, посвященный ее жизни, а теперь еще и это… Кем же ей суждено стать?! Нет, уму непостижимо! Джейн на секунду закрыла глаза, а потом досмотрела фильм до конца, не говоря больше ни слова.

Когда сеанс закончился, люди стали вставать.

– Вам понравилось? – спросил Фред.

Джейн ответила вопросом на вопрос:

– Мы можем снова сюда прийти?

– Конечно. Когда захотите.

– Спасибо. Я испытала исключительные чувства.

Она была слишком потрясена, чтобы пикироваться со своим странным знакомым, и потому предпочла просто сказать правду. Вопреки ее ожиданиям, Фред не стал смеяться. На его лице отразилась только радость, без тени издевки.

– Хорошо иногда куда-нибудь выбраться, – сказал он. – Нельзя же все время дома сидеть.

На обратном пути они много говорили о фильме: о героях, о чудесном корабле, о путешествиях сквозь Вселенную. Им было что обсудить, и, увлекшись, они даже не подкалывали друг друга. Джейн ощущала нечто непривычное, но очень приятное.

Вечером того же дня Фред опять заглянул к ней в комнату.

– Если вам уже лучше и вы можете выходить, – к счастью, он все еще верил в ее мнимую болезнь, – то, может быть, вы хотите посмотреть Бат?

– Я здесь уже бывала.

– Разве это делает город менее красивым?