Шрифт:
Закладка:
– Вот что, Костин! Больше повторять не буду! Если ты еще раз мне об этом скажешь, я перестану уважать тебя. Ты это понял или нет?
– Надо уходить из города. Чем быстрее мы исчезнем, тем лучше.
Костин вышел на дорогу и поднял руку. Около него остановилась полуторка.
– Нам на автостанцию, – обратился он к водителю.
Шофер, мужчина лет пятидесяти, смерил Александра оценивающим взглядом.
– Сколько дашь?
– В обиде не будешь, – произнес Костин.
– Тогда садись, – предложил ему водитель. – Я смотрю вы не местные.
– С чего ты взял?
– Бледные вы, без загара. Люди сюда едут отдыхать, загорать, а вы бледные….
Водитель засмеялся и посмотрел на Костина.
– Отгадал?
– Да, – коротко ответил Александр. – Вчера только приехали, еще не успели загореть.
Из-за угла дома выехал мотоцикл и встал посреди дороги. Сержант милиции нехотя слез с седла и помахивая полосатой палочкой, медленно направился в сторону остановившейся полуторки.
– Не переживайте, это мой сосед, – произнес водитель, выбираясь из кабины. – Сейчас переговорю с ним, и поедим дальше.
Шофер вразвалочку направился ему навстречу. Они поздоровались и отошли в сторону. Костин заметил, как сотрудник милиции достал из полевой сумки листок и показал ему листок бумаги. Водитель утвердительно кивнул головой. Александр достал из-за пояса пистолет и передернул затвор.
– Ты что, Саша? – тихо прошептала Нина.
– Похоже, он нас с тобой только что «сдал». Будь осторожна!
Костин посмотрел на водителя, который подходил к автомашине. На его лице блуждала улыбка, которая бывает у некоторых людей в момент напряжения.
– Извини, друг, у меня что-то с мотором. Помоги мне, крутани ручку стартера…
– Хорошо, где ручка, – ответил ему Александр.
Краем глаза он заметил, как сотрудник милиции расстегивает свою кобуру.
«Не хотелось «светиться», но другого выхода нет», – решил Костин.
Он выхватил пистолет и направил его сначала на водителя, а затем на сотрудника милиции.
– Стоять! Еще одно движение и я, стреляю. Давай, ко мне! – приказал он сотруднику милиции. – Вытащи пистолет и аккуратно положи его у ног.
На лице сотрудника милиции выступили крупные капли пота. Вокруг их стала собираться толпа народа.
– Нина! Подними пистолет!
Женщина подняла пистолет и отошла в сторону. Александр вытащил из кармана пиджака нож и прорезал колеса полуторки.
– Быстро к мотоциклу! – крикнул он Нине.
Он завел мотоцикл, и они стремительно понеслись по улице.
***
Двигатель мотоцикла несколько раз чихнул и заглох.
– Саша! Что случилось?
– Бензин закончился. Помоги мне….
Они столкнули мотоцикл в овраг и направились лесом дальше.
– Как ты думаешь, Костин, они заблокировали район или нет?
– Думаю, что нет. Они ведь не знают, в какую сторону мы двигаемся. Вот, как узнают, тогда будет сложно.
Они остановились, услышав мужские голоса. Костин достал пистолет и посмотрел на Нину. Они укрылись в густой листве орешника и стали ждать. Голоса то удалялись, то приближались к орешнику. Наконец, они увидели трех мужчин, которые делали какие-то засечки на стволах деревьев. Один из них остановился недалеко от них и стал справлять малую нужду.
– Василий! Ты что замерз что ли? – окликнул его мужчина с топором в руках.
– Идите! Я вас догоню!
Мужчина, насвистывая какую-то знакомую им мелодию, направился к кустам. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он нагнулся и быстрым движением руки, снял грунт. Он сунул руку в образовавшееся отверстие в земле и вытащил из него, что-то завернутое в цветную тряпку. Он развернул ее и с минуту, что-то разглядывал, а затем все, сделав в обратном порядке, положил дерн на место. Поднявшись с колен, он отряхнул прилипший к коленям мусор, и направился догонять ушедших товарищей.
– Саша! Ты все видел?
– Да, – коротко ответил Костин и, выбравшись из кустов, направился к месту, где находился тайник.
Он быстро поднял дерн и сунул руку в углубление. Нащупав в ней тряпицу, он вытащил небольшой сверток. Развернув его, он протянул его Нине.
– Интересно, откуда у него все это? – произнес он.
На ткани лежало несколько золотых царских червонце, зубные золотые прозы, кольца, серьги и цепочки.
– Наверняка, выменял у городских людей в годы войны. Тогда они готовы были отдать любые ценности за ведро картошки.
Он взглянул на Нину и сунул ценности в карман брюк.
– Зачем тебе все это? А если нас задержат, а у тебя эти коронки и золотой протез?
– Не задержат. Эти ценности пригодятся. Думаю, что бесплатно нам документы делать не будут.
Он сунул тряпку обратно в тайник и закрыл его куском дерна.
– Нам нужно выйти к дороге. Лесом далеко не уйдешь….
Они двинулись вдоль просеке и вскоре услышали шум автомобильных моторов. Костин вышел на дорогу и стал махать рукой, проходящему мимо их транспорту. Наконец, одна из машин, вильнув в сторону, остановилась около них.
– До города подбросишь? – спросил он водителя.
Тот оценивающе посмотрел на Александра.
– Извини, не могу. Милиции много на дорогах. Мне не нужны неприятности….
Машина, взревев мотором, тронулась. Однако, проехав метров тридцать-сорок, полуторка остановилась. Водитель высунулся из кабины и махнул им рукой. Они подбежали к грузовику.
– Ты, давай, в кузов, – произнес шофер, обращаясь к Костину. – Если что, я тебя не знаю. Понял? Запрыгнул в кузов на ходу….
– Понял, – ответил Александр. – Ты не волнуйся, мы заплатим…
Он быстро забрался в кузов и укрылся под куском брезента, который находился в кузове. Машина тронулась и помчалась по шоссе.
***
Абакумов повернулся на спину и открыл глаза. В камере царил полумрак.
«Какой сегодня день? – подумал он. – Утро или вечер? Впрочем, какая разница, какой день и какое время дня».
Ужасно болел левый бок. Его вчера допрашивал какой-то новенький следователь с лейтенантскими погонами на плечах. Вопросы, какие он задавал Виктору Сергеевичу, были знакомы и он уже неоднократно отвечал на них.
– Вы признаете себя в организации сионистского заговора против правительства СССР? Кто кроме вас входил в состав организаторов этого заговора? Назовите их фамилии, имена, должности. Планы вашей организации? – звучали, как набат в голове генерала.
– Я не понимаю, о чем вы меня спрашиваете. Я не знаю ни о каком заговоре и не принимал никакого участия в его организации. Следовательно, я не знаю ничего о планах и лицах, которые вынашивали эти планы.
Каждый его ответ вызывал гнев у допрашивающего
