‒ Ты представить себе не можешь, как часто я слышал это высказывание в прошлом! Поверь мне на слово, трухлявый, мы только начали. Как и обещал сейчас мы знатно повеселимся! ‒ рассмеялся весело я, но уже миг спустя смех прервался утробным кашлем и извергающейся изо рта кровью. ‒ Поэтому я сделаю тебе подарок. Умирать ты будешь одним из последних глядя на то, как разрушается всё то, что ты так долго строил.

Покажись алая дрянь…

Постулат реанорского берсерка…

Сила магии и сила духа стремительно хлынула по жилам и венам, рокочущая алая молния с треском и стрекотом устремилась тотчас в небо и мгновенно окутала тело, а тёмно-багровая субстанция слилась с моей собственной кровью и сейчас походила на тягучую и вязкую жижу. Только эфир согласно моей воле, стал глушить предательскую боль во всём организме.

‒ Ну так что, старикан? ‒ в провокационном жесте призвал я Фумайо, насмешливо ухмыляясь. ‒ Рванешь сам убивать девятнадцатилетнего пацана, или используешь свою свору?

‒ Где анемолиты, выродок?! Куда ты их дел?! Почему не использовал?! ‒ рявкнул зло Ясака, а сила вновь стала окутывать тщедушное тело старика, который продолжал стоять среди масштабной разрухи, учиненной артефактом пустоты. ‒ Признавайся! Или клянусь Богом умирать ты будешь очень и очень долго!

‒ Вот мой ответ, ‒ радостно осклабился я, и скорчив насмешливую гримасу показал тому средний палец, который обозначал среди людей Земли весьма ясный и понятный довод. ‒ Я ведь тебе сказал, мы только начали! За всё в этой жизни необходимо платить. И мне нужна твоя прогнившая душонка!

‒ ВЗЯТЬ ЕГО!!! ‒ с сочащейся ненавистью голосом отчеканил старик, отдавая приказ находящимся рядом изгоям и экспатам, а после рывком вернулся к стае своих прихлебал, среди которых я успел заметить чудом выжившего Валуа. ‒ ПЕРЕЛОМАТЬ ЕМУ НОГИ И РУКИ, А ПОСЛЕ ПРИТАЩИТЬ КО МНЕ!!! ДАЮ ВСЕМ МИНУТУ, ИНАЧЕ ЕЩЕ НЕНАРОКОМ ПРИХЛОПНУ ЭТУ ТВАРЬ! Я ХОЧУ ВИДЕТЬ, КАК ОН КОРЧИТСЯ В МУКАХ У МЕНЯ НА ГЛАЗАХ!

На все заявления старика я лишь невольно и злорадно ухмыльнулся, в руках с молниеносной скоростью появились метательные иглы, а затем радушным взором обвёл огромное воинство изгоев, пока защитное заклинание медленно формировалась вокруг тела.

Плащ алой молнии Реанора…

‒ Кто хочет подохнуть первым? Подходите…

Вместо ответа прозвучал только насмешливый хохот сотен глоток, но почти сразу смех прекратился, и десятки духовных воителей и магов стали пересекать образовавшуюся расщелину под ногами.

Веки медленно закрылись, на лице заиграла слабая довольная улыбка, а внутри образовалось доселе невероятное спокойствие и умиротворение. Приходилось все глубже окунаться в глубины транса. К тому же от самого начала и до конца всё прошло именно так, как я себе и представлял. Так отчего бы мне не порадоваться собственным успехам и не потешить своё непомерно раздутое эго? До финишной черты осталось совсем немного. Нужно только продлить страдания старика как можно дольше, а также выплеснуть всю ярость и гнев на собравшееся отребье.

Глаза открылись резко. На смену довольству и теплоте, пришел реанорский транс, а вместе с ним обжигающий холод и суть Жнеца Бездны.

‒ Аре кате ла тийз нор ам эс фэр… все эти жертвы для тебя, великая мать…

***

Вокруг прекрасной, восседающей на самом мраке женщины не было ничего. Лишь непроглядная тьма, тишина и спокойствие. Глаза её были плотно закрыты, а идеальное и утонченное лицо выражало только две эмоции ‒ умиротворение и полную безмятежность. Да и сама незнакомка, словно пребывала в состоянии беспробудного сна. Однако порой происходило невероятное. Непроглядная тьма вокруг неё и под властью накатывающих чувств и ощущений начинала неистово бурлить и после этого губы прекрасной женщины искажались в широкой улыбке, а затем та медленно приоткрывала бездонные полностью тёмные глаза.

‒ Ты всё такой же, мой милый Зеантар, ‒ раздался убаюкивающий голос во мраке. ‒ Верен до самой смерти своей чести, своим непоколебимым принципам, своим незыблемым идеалам и своим нерушимым клятвам. И всё также беспощаден к своим врагам и недругам. Всегда ставишь на кон свою жизнь. Именно этим ты и отличался от предавших меня реанорцев. Признаться честно, до тебя и при тебе были подобные, но так или иначе все они оказались поглощены твоей тенью. Всю свою жизнь ты жил и боролся… До самого конца… До самой своей смерти ты был верен лишь мне. С самого рождения ты целиком отдавал всю свою суть… Ты любил и был любим другими. Уважал и был уважаем даже своими врагами. Убивал и твоё естество медленно умирало вместе с ними. Но сейчас всё это скрыто в глубинах твоего сердца… Даже во время реанорской охоты и непрекращающегося кровопролития ты отдавал всё и всего себя мне одной в уплату долгов своей расы. Боль, горечь утраты, доступную силу и даже свою душу. Ты был готов умереть в борьбе, но никак не сдастся или же подчиниться. И этим ты до невозможности симпатичен окружающим. Даже странникам. Как хороший друг, как верный товарищ, как любимый сын, как замечательный брат, как кровавый убийца, как непримиримый враг, как безжалостный Линчеватель и как мой… Жнец Бездны. Так покажи мне еще раз, мой реанорец, с какой беспощадностью и самоотверженностью ты умеешь истреблять своих врагов! Развей скуку и грусть своей матери…

Улыбка промелькнула на прелестных губах, и женщина, прикрыв глаза, в очередной раз погрузилась в непроглядный мрак.

‒ В одном ты прав, мой милый: «Живое и мёртвое, всё канет и вновь возродится…» На то есть моя Воля…

***

Смерть и кровь. На небольшом клочке земли перед центральными вратами форпоста Яс-Хи существовали лишь эти две вещи. Однако я неустанно продолжал сеять гибель на нескольких метрах земли, которая за минуту пропиталась тёплой кровью и эти два фактора с каждой секундой продолжали увеличиваться.

Запас силы обоих резервов стремительно приближался к своей минимальной точке. Однако количество изгоев всё продолжало нарастать. Запас игл был исчерпан в самом начале боя, а считать мертвецов я перестал тогда, когда количество душ перевалило за сорок. После этого момента мне показалось, что всё окружение стало принимать алые черты и с каждой смертью подступающего ко мне противника эти мрачные тона лишь становились темнее и темнее. Ведь реанорский транс продолжал поглощать всю мою суть без остатка и расходовать собственную жизнь в уплату силы.

Более не было ни усталости, ни жалости, ни боли. Лишь только один единственный реанорец, полчища изгоев, вездесущая магия и порхающие орудия смерти. Сейчас приходилось показывать всё, что я могу и умею. Почти всё…

Сноп игл кровавой молнии Реанора…

В очередной раз окружающее пространство раскалилось до красна, а сгустки алой молнии, формирующие следуя моему приказы иглы, неустанно поражали самых замешкавшихся и ретивых.