же мысль слышится и в последних главах Книги Иова: «Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь» (Иов, 38:4); «Будет ли состязающийся со Вседержителем еще учить? Обличающий Бога пусть отвечает Ему» (Иов, 39:32); «Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено» (Иов, 42:2).

Исаия задает риторический вопрос: «Боги народов, которых разорили отцы мои, спасли ли их?» (Исаия, 37:12)13.

Некоторые отрывки из Книги Екклесиаста также напоминают другие древние тексты. Например, египетская «Песнь арфиста» призывает «наслаждаться жизнью» примерно теми же словами, что и Екклесиаст (3:22 и 9:7–9). Также есть важные параллели между Книгой Екклесиаста и «официальной» версией эпоса о Гильгамеше14. Например, во введении Гильгамеш описывается как «видевший все» и тяжело трудившийся, в том числе и на строительстве (1.1.1-19). В эпосе говорится об ограниченности смертных (1.1.8), влачащих свое преходящее существование, конец которого — лишь ветер (3.4.3–8). Автор эпоса дает совет наслаждаться жизнью (10.3.6-14). Он также использует выражение «ловить ветер» для обозначения поиска бессмертия (10.1.38, 45 [=10.3.7, 14]). Эти параллели кажутся слишком точными, чтобы быть случайными.

Можно сделать вывод, что еврейские мудрецы, писавшие текст Библии между 500-м и 250 г. до н. э., списывали из других текстов (как считает Финкельштейн). А можно предположить, что это устойчивые обороты речи, указывающие на прочную связь Книги

Екклесиаста с древним ближневосточным миром. Объяснять все сходства плагиатом со стороны Библии означает расписываться в своем антибиблейском мировоззрении; для этого нужно не меньше (если не больше) веры, чем для убеждения в том, что параллели лишь связывают Библию с историческим контекстом и этим утверждают ее надежность и целостность. Кроме того, литературное творчество претерпело серьезные изменения между временем Кохелета (неизвестного автора Книги Екклесиаста, которого обычно отождествляют с Соломоном) и персидским периодом. Сомнительно, чтобы еврейский писец столь позднего периода знал древние месопотамские и египетские источники, а тем более, использовал их, чтобы сфабриковать библейский текст.

Кохелет был творческим человеком — использовал слова и выражения так, как они никогда раньше не использовались, заимствовал доступные литературные формы и преломлял их под своим углом. Поскольку он жил в том же древнем мире, где родились эпос о Гильгамеше и «Песнь арфиста», сходство между этими тремя текстами — закономерно. То, как мы толкуем данные, зависит от нашего мировоззрения; интерпретация, здесь предложенная (полностью научно обоснованная!), дает только больше причин верить в целостность библейского текста.

Я наконец-то осознал — во время последней экскурсии со студентами к гробницам и пирамидам Гизы и Саккары, — что в своем историко-литературном контексте Книга Екклесиаста должна была произвести эффект взорвавшейся бомбы! Во всех окружающих странах правители полагали свою жизнь и все свои ценности на постройку мавзолеев, гигантских зданий и статуй, пытаясь таким образом обеспечить себе бессмертие. Древнеегипетские пирамиды предназначались для того, чтобы запустить «звезду» фараона на вечную орбиту. Гробницы хранили не просто саркофаги с мумиями; они были заполнены материальными ценностями, которые хозяин гробницы надеялся забрать с собой в загробную жизнь. Так было принято не только у египтян, но и у других древних народов — шумеров, майя, китайцев.

На первых же страницах Книги Екклесиаста Кохелет заявляет, что подобные занятия — «суета сует». Он использует еврейское слово bin (левел) — «пар, ничтожество», и эта тема многократно повторяется на протяжении двенадцати глав его книги. Он смело провозглашает всему древнему миру, что такой «суетой» невозможно достичь бессмертия или блага в загробной жизни. «Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы он понести в руке своей» (Екклесиаст, 5:14). Эту истину Израиль уж никак не мог позаимствовать у соседей, поскольку она абсолютно противоположна их представлениям о смерти и загробной жизни.

Как судить о сходствах?

Вот несколько прекрасных принципов, которые помогут вам при критической оценке предполагаемых сходств (принципы предложены профессором Джеймсом Давилой из Богословского института при университете Сейнт-Эндрюз в Шотландии)15.

Параллель — это не обязательно заимствование, а если и заимствование — его направление нужно доказать, не принимая мнимое за данность.

Учитывайте не только сходства, но и различия.

Сравниваемые элементы следует рассматривать в их культурных и исторических контекстах. Закономерности сходств важнее, чем сами отдельные сходства. Отдельное сходство между двумя текстами не обязательно указывает на значимую связь между ними. Придерживайтесь следующего методологического принципа: пару изолированных сходных моментов можно считать маловажными и случайными, если нет веских причин думать иначе.

Остерегайтесь заявлений о «неопровержимых параллелях». Как и любые научные и исторические теории, эти заявления должны быть сформулированы так, чтобы их можно было пересмотреть; то есть чтобы новые данные или более совершенные интерпретации потенциально могли доказать их неправоту. (Иными словами, остерегайтесь заявлений о параллелях тех авторов, которые основываются на своих предубеждениях и не желают слушать другие доказательства.)

Каких сходств следует ожидать?

Мы посвятили четыре последних главы «подводным камням» исторического богословия и сравнительного языкознания, несущим угрозу для нашей духовной жизни. Исследуя отношения между Израилем и его соседями, мы увидели, что сходства действительно есть — в большинстве случаев отдаленные, но, порой, более близкие и значимые, которые нельзя отрицать. Но означает ли это, что древние израильтяне повинны в плагиате, как утверждают вот уже сто десять лет скептики, сначала считавшие, что «все мы из Вавилона», а затем — что «все мы из Египта»?

Во Втором послании к Тимофею (3:16) апостол Павел заверяет нас, что все Писание богодухновенно. Таким образом, Ветхий Завет — а именно он назывался Писанием во времена Павла — исходит от Бога, а не от авторов входящих в него книг — простых смертных. Тем не менее, между ветхозаветными текстами и обычаями и текстами и обычаями народов древнего Ближнего Востока есть сходства. Что на самом деле важно — так это наша интерпретация этих сходств после внимательного исследования различий, особенно в свете сегодняшней моды считать Библию мифом.

Как мы, верующие люди, признающие богодухновенность Библии, должны оценивать сходства в строении храмов, обрядовых практиках и священных текстах?

Существенные сходства между Библией и небиблейскими древними текстами, а также обычаями соседей Израиля, — это то, чего следует ожидать.

Ведь Библия принадлежит к богатому историческому наследию, общему для ближневосточной культуры. Библейские повествования прочно укоренены в жизни этого региона. И это хорошо! Это повышает историческую достоверность ветхозаветного текста. Но оценивайте сходства критически.

Также следует ожидать прочных связей между Библией и древним Ближним Востоком.

Бог не извлекал авторов