Сверху у неё была белая полупрозрачная блузка.

Я мысленно пожелала ей запнуться, но девица, закрыв за собой дверь, продефилировала до выхода и наконец-то свалила с моей территории.

— Ну вот, придется выбрасывать, — пробормотала я, глядя на валяющийся на полу мой любимый фартук.

— Что? — с удивлением посмотрел на меня мужчина.

— Ничего, — вздохнула я и отправилась к холодильнику.

Заглянув, решила пожарить себе яичницу.

— Ты что там ищешь, Юль? — спросил меня Антон, садясь за стол.

— Яичницу хочу себе пожарить.

Вытащив яйца, я поставила греть сковородку и скривилась от того, какой свинарник навела эта фифа. Вся раковина была в грязной посуде.

— Так тут же полно еды, — с удивлением сказал мужчина.

— Это я есть не буду, — хмыкнула я, указав на стол, и, разбив яйца в сковороду, посолила их.

— Почему? — с недоумением посмотрел на меня Антон.

— Защиты от ядов у меня нет, — хмыкнула я.

— Юля, что за глупости? Оля бы такого не сделала, — ответил он, улыбаясь.

— Угу, — кивнула я, нарезая свежую зелень, и тут же хлопнула себя по лбу. — Мои грядки!

Я уже рванула в огород, с ужасом вспомнив о том, о чем не имела права забывать, как меня по дороге перехватил Антон.

— Эй, куда собралась? — прижал он меня к себе с силой.

— Ну да, — с грустью обмякла я в его руках, — там всё равно уже всему хана пришла.

— Если ты про грядки, то нет, мы с Костей поручили их поливать одному из строителей, так что можешь за них не переживать.

— Правда? — посмотрела я снизу вверх на мужчину, а он напрягся еще сильнее, и я почувствовала, как кое-что очень твердое уперлось мне в живот.

— Правда, — хриплым голосом сказал он.

Я, не будь дурой, тут же привстала на цепочки, обхватила его лицо ладонями и потянулась с поцелуем.

Мужчина наклонился, и наши губы не просто соприкоснулись, они врезались, будто два поезда, несущихся навстречу.

А остальное я уже не особо хорошо помню, разве что мы дошли с Антоном до печки и успели отключить её, а затем мужчина развернул меня к себе спиной, стянул джинсы, заставил опереться о столешницу руками, надавил на поясницу, чтобы я прогнулась, приставил головку к истекающему влагалищу и резко, с силой вошел.

Я вскрикнула от немного болезненного вторжения, но была уже настолько возбуждена, что даже этот момент лишь подстегнул меня к действию, и я сама начала толкаться навстречу бедрам Антона.

Он понял, чего я от него хочу, и, нашарив под блузкой мою грудь, обхватил одной рукой, вторую положил на бедро и начал буквально вдалбливать себя в меня.

Я взорвалась буквально через пару мгновений, а Антон последовал за мной.

Мы так и замерли в этой позе. Я опираюсь руками о столешницу, он стоит сзади и дышит как паровоз.

Я медленно повернула голову и поняла, что Антон на грани оборота. Черты его лица заострились, он стал выше и мощнее, белки пожелтели, а зрачки расширились.

Но вместо того, чтобы испугаться, я опять возбудилась от этого зрелища, а Антон повел носом, словно не человек, а уже зверь, наклонился к моей спине, заставляя замереть от предвкушения, и так нежно поцеловал в шею, заставив удивленно вскинуться.

А затем медленно вышел из меня, сделал два шага в сторону, еще два к двери, застегнул себе ширинку и, развернувшись, кинулся к двери.

— Антон? — прошептала я уже в спину мужчине.

Он захлопнул за собой дверь, а в окно я мельком увидела уже волка, который сиганул через забор.

— Черт! — ругнулась я и, натянув свои джинсы (благо они у меня были на резинке), рванула за мужчиной.

Выбежала за калитку, но его нигде не было видно.

Если он убежал в лес, то я его точно не успею догнать.

Я повертела головой, но, никого не заметив, вернулась обратно домой.

У меня там сумочка где-то была, а в ней телефон.

Я набрала Косте, но у него сработал автоответчик.

Я хотела уже ему рассказать, что случилось, но затем всё же пересилила себя и постаралась размышлять здраво.

Ну что с ним может случиться? Он же оборотень. Побегает в лесу, успокоится и вернется.

А вообще, странно, что это на него нашло?

Ну я-то понятно — слишком долгое воздержание, а он?

Мне казалось, что Антон — кремень. А тут… как с цепи сорвался.

Хмыкнув, я посмотрела на стол, скривилась и пошла выбрасываться всё, что эта фифа приготовила.

Затем решила прибраться. Свинарник она навела знатный.

На всё у меня ушло не меньше часа, и за этот час я успела полностью успокоиться и пойти мыться.

Антон вернется, ничего с ним не случится.

А затем услышала очень протяжный вой и… еще один — вторящий ему.

Напряглась, не особо понимая, что происходит, и опять пошла на улицу.

Я сразу поняла, что это волчица.

Она стояла недалеко от моей калитки и выла, а ей отвечал кто-то из леса.

— Антон? — повернула я голову и посмотрела туда, откуда услышала второй вой.

А волчица чихнула, заставив посмотреть на себя, и сиганула в поле, не забывая останавливаться и подвывать.

— Оля! А ну, стой! Ты что творишь? — услышала я крик незнакомой женщины.

Она выбежала из дома, где жила баба Ася. Он был на противоположной стороне, слева от Таниного. Но сейчас там была стройка.

— Я не понимаю, что происходит? — спросила я у женщины, а она зло прошипела:

— Эта дура решила под Антона подставиться. В течке она! Дрянь такая!

— То, что дрянь, — это понятно, — сказала я, — а почему дура?

— Да потому что он альфа, и если самка в течке ему не понравится, то он и задушить может со злости! — высказалась она, а затем, вытащив телефон из кармана, кому-то попыталась дозвониться.

К нам начали подтягиваться другие соседи, они смотрели в поле с осуждением, а ко мне зачем-то принюхивались.

Я не сразу сообразила, что не так и чем я могу пахнуть, но одна из новых соседок пояснила:

— Ну и ну, он точно её задушит, раз себе самку уже нашел. Да еще и сразу после спаривания…

Она явно не со мной разговаривала, а просто высказалась в пространство.

—