Шрифт:
Закладка:
— Что такое?
Он вытянул вперед руку, и к нему на ладонь шлепнулся складной перочинный нож, весь усыпанный мелкими песчинками.
— Это? — спросил Кари-Гари, перекладывая его с руки на руку. — Какой же это нож?
— Это складной нож. Разрешите?
Зверев взял его в руки и вытащил лезвие. Нож заблестел у него в руке.
— У, какой страшный… — стал фальшиво смеяться Кари-Гари. Смех постепенно успокоил его. Он словно забыл, как пять минут назад кричал и топал ногами. Теперь его слова стали сладки как мед: — Дорогой наш гость, если я чем-нибудь обидел тебя, прости. Мои слуги нашептали мне плохое. Это они виноваты. Но не беспокойся, виновные будут наказаны: сегодня же я лишу их головы. — В ответ на возражения Зверева он добавил: — Никакого прощения они не заслужили. Слуга не может ошибаться. Если его голова допускает ошибку, она ему уже не нужна.
— Но… — начал было говорить Зверев. Однако Кари-Гари его оборвал.
— Прощай, — разочарованно сказал он Звереву, словно горюя, что головы будут лететь у его слуг, а не у Зверева.
Кари-Гари щелкнул пальцами. И тотчас из-под столов, из-под диванов, из-под шкафов стали вылезать гномы, которые осторожно и бережно подхватывали бороду своего повелителя, нежно поглаживая ее своими маленькими пальчиками.
Кари-Гари напоследок глянул на Зверева из-под своих мохнатых бровей и постепенно растворился в воздухе вместе с гномами.
Через минуту в комнате появился гном в сиреневой шапке и сиреневых штанишках.
— О горе, горе! Он уже ушел. Не сносить мне головы.
Он принялся заглядывать во все углы, но не нашел ни одного гнома. Он бегал между ногами Зверева, потом, споткнувшись о его кроссовки, задрал голову:
— Простите. Вы не скажете, куда ушел повелитель, великий Кари-Гари? Я должен был нести его бороду, но на дворе так чудно пахли цветы, и я на секунду удалился. Этот дивный аромат увлек меня…
— Он ушел туда. — Зверев указал на небо за окном.
— Прекрасно, он отправился в свою башню, значит, я успею его догнать. Премного благодарен, вы спасли мою голову, — пробормотал гном и мгновенно растаял в воздухе.
Озадаченный Зверев подошел к этому месту и осторожно вытянул вперед руку. Он увидел, как рука его по локоть исчезла. Зверев быстро выдернул ее назад: она вновь стала видимой. Тогда Зверев, скрепи сердце, отошел подальше. Следовать за Кари-Гари было опасно.
Глава седьмая
Превращение
После разговора с Кари-Гари у Зверева осталось тягостное чувство. Он понимал, что не смог отвести от себя подозрения волшебника и теперь был вынужден ожидать возможных осложнений.
В кровати он долго ворочался и уснул далеко за полночь.
В середине ночи в комнате блеснули чьи-то внимательные глаза, но, увидев в кровати спящего Зверева, глаза тут же погасли.
Утром Зверев, бодрый и веселый, стоял на лестнице. За спиной висел рюкзак, в руках футляр с мечом.
— Прощай, замок, — сказал он достаточно громко, зная, что слова его немедленно донесутся до Кари-Гари. — Жаль, что отпуск мой кончился. Пора домой.
И зашагал по дорожке.
Дорожка вилась среди цветущих лугов. Отовсюду слышались птичьи голоса. Где-то позади остался страшный Кари-Гари, и Зверев безмятежно шагал, ни разу не оглянувшись.
К полудню Зверев пришел к домику Бабы Яги. Поскольку человек он был знакомый и не раз тут бывавший, домик на курьих ножках сам повернулся и широко распахнул двери.
— Во техника! — восхищенно сказал Зверев, поднимаясь по ступенькам.
— Чего рано так? — приветствовала его старушка. — Али замок не по нутру пришелся?
— Отпуск кончился, — объяснил Зверев.
— Потому как служивый, — вмешался в разговор ворон. — На службу ему пора.
— Да ну тебя… — отмахнулась от ворона Баба Яга.
Они сели со Зверевым за стол, и лейтенант положил сверху свой черный футляр.
— Кефир пришлешь? — спросила, хитровато щурясь, Баба Яга.
— А как же, — кивнул головой Зверев.
— И сколько же его можно пить! — возмущенно закаркал ворон, но был изгнан Бабой Ягой во двор.
Затем Зверев наклонился через стол и тихо сказал:
— Мне бы меч надо спрятать в надежном месте.
— А чего ж не спрятать? — согласилась Баба Яга.
— Но чтобы никто… — поднял палец к губам Зверев.
— А где?
И Зверев зашептал еще тише.
Через пять минут он выходил из домика Бабы Яги точно в том же виде, как зашел сюда. Рюкзак за плечом, черный футляр в руке. Только в футляре меча уже не было.
— Прощай, — прокричал ему в спину ворон.
— До свидания, — повернулся и помахал ему свободной рукой Зверев.
Зверев ни в коем случае не мог выдать, что в футляре нет меча. Поэтому нес этот пустой футляр с такой же основательностью, как и прежде.
Он прошел еще несколько километров. Впереди остался последний поворот дороги. Слева текла мелкая речушка, дорога вилась между нею и высоким обрывом, на котором чернел лес. Никакой травы там не было, никакого пения птиц не слышно, только упавшая за многие годы листва.
«Что ж, пора! — подумал Зверев. — Вот оно, это место».
У обрыва лежал огромный камень, весь покрытый мхом. Именно о нем говорили золотые рыбки.
Зверев замедлил шаг, потом вздохнул и зашагал быстрее.
Как только он оказался за поворотом, тотчас рюкзак и футляр растаяли в воздухе, а сам Зверев стал катастрофически уменьшаться. До пояса, потом до колен. И тут же стал маленьким гномом в зеленой шапке, с довольно приличной для его юного возраста бородой.
Он потянулся, чтобы как следует оценить свое новое тело. Задрал голову, потому что с его уменьшением деревья стремительно рванули вверх, и теперь это были уже не деревья, а какие-то ужасные громадины.
Неожиданно из-за угла на него налетели двое гномов. Один, старший, был в красной шапке, второй — в сиреневой.
— А где человек? — спросили они у Зверева, беспокойно оглядываясь по сторонам.
— Какой человек? — недоуменно смотрел на них Зверев.
— Что ты у него спрашиваешь, он же только что родился!
Гномы бросили Зверева и побежали вперед по дорожке. Через пять минут, совершенно удрученные, они вернулись назад.
— Но где же человек? Кари-Гари отрубит нам головы, если узнает, что мы его потеряли.
— Давай спросим у этого, — стали они возле