стрелковой роте. В случае начала активных боестолкновений при встрече с крупными силами бандеровцев мы были обязаны поддержать минометным огнем боевые порядки стрелковых рот. Использование 50-мм ротных минометов в период проведения чекистско-войсковых операций было особенно эффективным, т.к. располагались они непосредственно в боевых порядках и концентрация их в качестве поддержки оказывалась решающей особенно в тех случаях, когда подразделения УПА переходили к жесткой обороне в условиях леса. От применяемых осколочных мин окопы и деревья в лесу являлись слабым укрытием, а при умелой корректировке огня подавление опорных точек противника в лесу не представляло для нас особой сложности.

В остальном же наши действия ничем не отличались от действий стрелковых подразделений: прочесывание населенных пунктов, лесных массивов, болотистых мест и т. д.

Поскольку прочесывание местности протекало скоротечно и не давало возможности детально, достаточно внимательно обыскивать все подозрительные места, за недостатком времени на отдельные мелочи просто не обращалось внимание. Бандитские схроны-убежища, хорошо замаскированные в таких местах, как под алтарями церквей, на кладбищах под видом могил, в колодцах и т.п., остались не обнаруженными, не осмотренными. Поэтому, учтя изменившуюся обстановку и методы действий бандитов, внутренние войска НКВД Украинского округа применяли метод блокирования районов, пораженных бандитизмом.

XХХXIII. Последняя операция

В 4.00 2 мая 1945 г. нас подняли по тревоге.

Командиры подразделений получили приказ выдвинуться к месту завершения операции – г. Коломыя в двух сходящихся направлениях: Вижница – Снятын – Коломыя и Вижница – Яблонов – Коломыя, замкнув таким образом предполагаемый район блокирования в кольцо.

Ввиду того, что замысел и план операции сохранялся в строжайшей тайне, а к разработке документов допускался строго ограниченный круг лиц, задачи командирам подразделений и личному составу ставились непосредственно по прибытии в районы сосредоточения, в 15—20 км. от самого участка проведения операции. Все передвижения проходили крайне скрытно, поэтому в большинстве случаев формирования УПА узнавали о появлении наших войск после блокирования района.

Мы не знали конкретного времени, мест предстоящей операции и состава противника, но общий порядок действий нам был известен, поскольку командиры заблаговременно проводили с нами комплекс мероприятий по боевому слаживанию подразделений, целью которого были совершенствование наших умений и навыков, необходимых для четкого выполнения служебно-боевых задач, с учётом конкретных особенностей предстоящего театра боевых действий, местности и времени года, поддержанию взаимодействия между частями и подразделениями пограничных и внутренних войск НКВД, Красной Армии, органами НКГБ СССР и пр.

На занятиях мы изучали тактику действий бандформирований, применяемые ими приемы и методы маскировки и обмана, как осуществлять блокирование населенных пунктов, лесных массивов с последующим прочесыванием, как действовать в засадах, секретах, разведывательно-поисковых группах и налетах.

Планирование операций производилось на основе подтвержденных из различных источников разведданных.

Когда формирования ОУН-УПА действовали крупными отрядами (численностью до 1 000 чел.), решающая роль в борьбе с ними отводилась войсковым соединениям и частям. Однако с весны 1944 г. банды рассредоточились на мелкие группы и перешли к диверсионно-террористической деятельности, перенеся основные усилия из леса в населенные пункты, для их нейтрализации стали применяться специальные методы, в сочетании с мерами экономического, политического, культурного, образовательного, информационного характера. Если так можно было выразиться, центр борьбы переключился из звена бригада-батальон в звено батальон-рота.

Тактика наших действий была следующей.

После того как каждый ротный участок системой подвижных и неподвижных нарядов был изолирован друг от друга и закрыты все переходы из села в село, все взрослое население каждого населенного пункта в отдельности собиралось на сход, на котором проводящий операцию офицер требовал от собравшихся добровольной явки в течение 1—2 часов всех бандитов, дезертиров, выдачи преступников и предупреждал, что в противном случае семьи укрывающихся будут немедленно выселены или привлечены к ответственности как пособники. По истечении указанного срока во всех ротных участках одновременно начинался тщательный обыск всех домов, нежилых строений, огородов, садов и др. мест, где могли скрываться бандиты. Эти поиски продолжались непрерывно в течение 5 -7 дней и прекращались только ночью. В ночное время увеличивалось количество служебных нарядов – часовых, наблюдателей, разведывательных дозоров, патрулей, секретов, засад, в задачу которых входило не допущение перехода жителей из села в село, а бандитов и их пособников – из одного укрытия в другое или в уже проверенные участки, а также проникновения в места расквартирования подразделений мелких разведывательных и диверсионных групп противника.

Одновременно в населенных пунктах силами районных партийных и советских органов проводилась партийно-политическая работа, направленная на организацию и укрепление местных органов власти, сколачивание советско-партийного актива.

Нам было приказано совершить марш по маршруту: Вижница – Куты Слободка – Рыбное – Попельники – Тучапы – Драгасимов – Княжее – х. Будилов – Прутовка – Видинов – Олешков – Тулуков – Заболотов – Коломыя.

Закончить операцию планировалось 8 мая 1945 года. Затем войска должны были перейти в Заболотовский район.

…Раннее утро. Солнце еще не показалось из-за горизонта, но на востоке уже четко обозначилась линия, окрашенная в желто-оранжевый цвет. Небосклон с каждой минутой начинал светлеть. Голубой цвет, поднимаясь кверху, постепенно вытеснял черноту ночи. Рассвет уже был близок.

Колонна машин растянулась по грунтовой дороге. Соблюдая безопасную дистанцию – если уж нападут бандиты, то будет время остановиться и рассредоточиться, чтобы отразить нападение, – машины пылили по грунтовке.

Я с радиостанцией ехал в одной машине с лейтенантом Страховым, поэтому постоянно был в курсе всех событий. Зная мою «неразговорчивость» в вопросах соблюдения режима секретности, ротный, общаясь с другими офицерами, подчас даже «забывал», что рядом с ним находится солдат. И мне иногда было неловко, когда Страхов начинал отчитывать провинившегося офицера, а потом, словно спохватившись, оглядывался на меня:

– Ну-ка, Дёмин, пойди, покури пока!

За день мы должны были проверить четыре села: Куты, Слободка, Рыбное, Попельники. В последнем планировалось остановиться на ночлег. В общей сложности маршрут составлял около 20 километров.

В каждом из сел старший группы встречался с председателем сельского Совета депутатов трудящихся, членами местного партийно-комсомольского актива, доводил до них (не раскрывая всего замысла) общий план действий, после чего мы приступали к выполнению задания.

Из разговоров со сторожами, лесниками, учителями, фельдшером, которые чаще остальных общались с односельчанами, постепенно вырисовывалась следующая картина: в селах бандитов нет, но есть люди, которые помогали им, хотя этого не афишировали. Причем многие из пособников помогали бандитам отнюдь не по принуждению.

Например, 58-летний священник Церкви Чуда Михаила Архангела в селе Попельники Юлиан Гранкивський еще во времена Первой Мировой войны был военным куратором при австрийской армии в г. Вена. У настоятеля было две дочери: Дария и Иванна. Дария руководила церковным хором и учительствовала в местной школе. Директор этой школы Захария Розалия Ивановна ничего плохого о своей коллеге не сказала. А вот Иванна, по ее словам, была активным членом ОУН-УПА (псевдоним «Ася»).

Сам Гранкивський проводил уроки религии в с. Тучапы, Снятынского района. География служения Юлиана Гранкивського церкви охватывала широкий круг населенных пунктов: г. Черновцы, села Садгора, Карапчив, Старый Косов, Баня-Березов, Криворивня, Русов. Так что священник – личность была известная не только в Снятынском районе, но и далеко за пределами Станиславской области.

2 мая подразделения батальона разместились на постой в селе Попельники.

Когда мы пришли в село, бандитов там не было, но оставались их пособники, о чем нам рассказали активисты. Командир, получив данные, решил их перепроверить, чтобы уже в полном объеме доложить о них руководству для принятия оперативных мер. Он также встретился с представителями местного самоуправления, согласовал с ними вопрос пребывания подразделений в селе.

Командиры подразделений, получив указания и распоряжения от старшего начальника, приступили к размещению личного состава, вооружения и техники, организовали охрану подразделений, выставили дополнительные наряды, установили патрулирование в селе.

Вечером командир батальона собрал офицеров на совещание в здание местного сельсовета.

Посмотрев на часы, Фимушкин объявил:

– Сейчас послушаем сводку Совинформбюро и начнем совещание.

– Внимание! Внимание! Говорит Москва! Говорит Москва! – голос Юрия Левитана с первой секунды приковывал к себе внимание.

Он успокаивал, вселял надежду. Его слушали за много тысяч километров, по всей стране, рабочие и колхозники, работники гос.