В одной из таких оуновских «агиток» говорилось, что «краснопогонники», устраиваясь на постой, экспроприируют все продукты питания и самогон, напиваются пьяными и насилуют женщин, подвергают все взрослое население допросам, при этом применяют меры физического воздействия, за малейшее подозрение в связях с повстанцами публично расстреливают без суда и следствия, уничтожают могилы и кресты «повстанцев».

Лидеры ОУН-УПА развернули мощное пропагандистско-политическое наступление на собственный народ, используя старые, испытанные фашистами средства. Они пытались оправдать свою идеологию «украинского освободительного движения», представив ее как общенациональную идею. При этом использовались и украинская историческая наука, литература, искусство, униатская церковь. По всей Украине шла борьба с «идеологическими уклонами в сторону национализма».

Бандеровцы всеми доступными способами вели активную пропаганду – агитировали устно, издавали и распространяли листовки, брошюры, газеты и журналы («К оружию», «Повстанец»). Список подпольной литературы, издававшейся ОУН-УПА в 1944—45 гг., насчитывал свыше 20 названий периодических изданий (газет и журналов), 60 названий брошюр и книжек, 81 наименование листовок.

Руководство ОУН-УПА также стремилось всячески оградить своих подчинённых от воздействия нашей пропаганды и агитации. «Подпольщикам и повстанцам», а также всему населению, которое жило в подполье или в лесу под контролем ОУН-УПА, категорически запрещалось читать советские периодические издания, слушать радиопередачи. Радиоаппаратура подлежала изъятию и передаче командованию УПА.

Оуновская пропаганда обвиняла военнослужащих КА, НКВД и НГБ во всех смертных грехах. В том числе и в антирелигиозной пропаганде, но выражалась она в довольно странной форме – в призывах и принуждении украинцев-униатов и католиков переходить в православие. Этим, якобы и объяснялись «аресты священников». А то, что задержанные священники снимались с колоколен с пулеметами руках, об этом оуновцы помалкивали.

Бандиты определили перечень тех лиц, кто являлся «врагами украинского народа». Это были все сотрудники органов ВД и ГБ, члены партийных и советских организаций, советских хозяйственных работников, офицеры Красной Армии, красные партизаны, члены истребительных батальонов – все, кто являлся представителем новой власти или относительно активно с ней сотрудничал. Принцип коллективной, в том числе семейной ответственности, провозглашённый бандеровцами ещё в 1941 году, и применявшийся в течение всего периода немецкой оккупации, использовался участниками сопротивления вплоть до 1949 г.

Но самыми злейшими врагами они считали командиров и бойцов внутренних и пограничных войск НКВД-МВД СССР, НКВД-МВД и НКГБ-МГБ УССР. Причина такой ненависти была проста: личный состав частей НКВД был тщательно подобран вплоть до последнего солдата, политически воспитан, чекисты были лучше обучены, оснащены и вооружёны, чем части КА, у нас уровень дисциплины был выше, чем в частях КА. Вот почему мы для них были самым сильным противником.

Оуновцы, ведя пропаганду среди местного населения, что называется «выворачивали наизнанку» любые начинания, действия Советской власти. Они даже Обращения Президиума Верховного совета, СНК УССР и ЦК КП (б) У «К населению западных областей УССР», «К участникам так называемых «УПА» и «УНРА» (всего их было пять) называли не иначе как выманивание бывших участников «партизанского движения», чтобы расстрелять, а их семьи переселить из Украины в Сибирь.

Вот почему перед началом каждой операции командование батальона строго требовало от нас соблюдения социалистической законности. Важно было не давать ни малейшего повода бандитам очернить наше светлое имя.

И как не старались оуновцы запугать украинский народ, обманутые и терроризируемые люди начинали все больше понимать, что правительство Украины, ведя борьбу с бандитизмом, стремится вернуть им нормальную жизнь, потому что советские военнослужащие вели среди местного населения не только громадную разъяснительную работу, но и оказывали материальную помощь при проведении сельскохозяйственных работ, брали под защиту тех, кому бандиты угрожали расправой, а слова бандитов так и оставались пустыми словами!

Состояние и меры улучшения разъяснительной работы неоднократно, в частности в феврале 1945 года, обсуждались на совещании руководителей политорганов, заместителей командиров частей по политчасти, а в марте того же года такое совещание было проведено и с комсомольскими работниками внутренних войск. На этих и других проводившихся тогда мероприятиях особое внимание уделялось соблюдению социалистической законности при проведении войсковых операций.

Конечно, наблюдая, как бандиты чинят расправу над беззащитными людьми, выкалывают им глаза, умерщвляют удавками, распиливают живых пилами, снимают скальпы, наши воины не могли оставаться безучастными. И они готовы были беспощадно мстить врагу. Но рядом были командиры, политические работники, которые удерживали их от незаконных действий, от произвола, мщения ради мщения72.

В связи с тем, что Станиславская область являлась к тому времени самой неблагополучной в отношении пораженности бандитизмом, было принято решение в период с 1 апреля по 8 мая 1945 г. провести широкие чекистско-войсковые операции по ликвидации оуновских банд. В этих целях в Станиславскую область к 30 марта были переброшены из Львовской области 17—я бригада внутренних войск и 42—й погранполк в дополнение к действующим в Станиславской области 19-ой бригаде и 256-му полку внутренних войск, 19-му погранотряду, занятому охраной государственной границы. Согласно плану вся область была разбита на сектора, за каждым из которых было закреплено воинское соединение и спецгруппа.

Операция должна была проводиться в три этапа.

Первый этап начался 1-го апреля 1945 г. В результате с 1 по 15 апреля были убиты 1 052 националиста, задержаны 1 251 чел., явились добровольно с повинной 1 309 чел.; задержаны 2 863 уклоняющихся от мобилизации в Красную Армию, 2 863 дезертира явились добровольно 127.

Второй этап операции по ликвидации банд в Станиславской области начался 17 апреля и закончился 29 апреля с. г. Операция проходила в горно-лесистых районах, прилегающих к Карпатским горам: Жабьевском, Косовском, Яблоновском, Кутском, Заболотовском, Коломыйском, Ланчинском и Яремчанском.

В апреле 1945 г. в ходе проведенных широких чекистско-войсковых операций в Станиславской области было установлено, что в горно-лесистых районах, прилегающих к Карпатским горам, помимо 2 куреней УПА, главарями которых являлись «Недобитый» и «Кныш», постоянно находились 9 учебно-запасных сотен. Эти сотни постоянно пополнялись мужчинами со всех западных областей Украины, которые после полуторамесячного обучения отправлялись в действующие сотни и курени. Каждая сотня имела 100—150 человек. Разгром учебных сотен существенно затруднил бы комплектование отрядов националистов.

За время операции с 17 по 29 апреля убиты 547 бандитов, 2 502 захвачены в плен. Среди убитых и захваченных живыми опознано большое количество руководящего состава банд. Из 9 сотенных главарей запасных сотен убит – 1 и задержано – 6. Убит также куренной «Недобитый» и его сотенные: «Зозуля» и «Бояринов».

Поэтому неожиданный для бандитов приход такого большого количества наших войск, охват ими большой территории и проникновение их вглубь гор вызвал панику не только среди запасных сотен, но и среди действующих куреней. Запасные сотни разбежались мелкими группами и одиночками, бандиты из этих сотен пытались укрыться или выйти с территории, охваченной нашими войсками.

…Итак, 2 мая 1945 года начался заключительный, третий этап чекистско-войсковой операции по ликвидации банд в Станиславской области.

Вечером 1 мая у командира батальона прошло совещание командиров подразделений, на котором был доведен замысел завершающего этапа будущей чекистско-войсковой операции. Местом ее проведения были выбраны Коломыйский, Косовский, Снятынский районы.

Установлено, что бандиты вели постоянную разведку специально выделенными для этого боевыми группами численностью в 2—3 бандита мест дислокации войск, проводящих операции по ликвидации бандитизма, и постоянно информировали об этом руководство банд. Бандгруппы, боевики в это время отсиживались в своих схронах или уходили в другие населенные пункты. После завершения нами операции и ухода войск к местам своей дислокации бандгруппы, получая исчерпывающие данные от своей разведки, опять концентрировались в тех населенных пунктах, где операция была уже проведена.

Естественно, мы знали об этом и принимали контрмеры.

После состоявшейся в ходе 2-го этапа операции, бандиты посчитали, что мероприятия КА и ВВ НКВД проведены в полном объеме и завершены, вновь начали концентрироваться в районе излучины реки Черемош в треугольнике Коломыя – Снятын – Вижница.

В соответствии с оперативной обстановкой были определены границы района, где планировалось провести операцию силами 237-го ОСБ 19-й отдельной стрелковой бригады ВВ НКВД.

Указанный район был поделен на ротные участки по 2—3 села в каждом. На каждый участок выделялась стрелковая рота с приданными ей подразделениями и оперативный состав органов НКВД для проведения чекистских мероприятий.

Минометные взводы были приданы каждой