Мне захотелось громко кричать, что меня неправильно поняли. Что я вовсе не наивен, что мысли мои очень-очень приземлённы и, если вспомнить то, что мы вытворяли с Кенирой и Незель, чрезвычайно похотливы. Что меня нельзя назвать бессеребренником, наоборот, я обожаю деньги и свободу, даруемую богатством, но с владельцев гостиниц ничего не брал, просто потому, что не хотел осквернять божественную чистоту своей богини приземлёнными материальными вещами, к тому же деньги у меня тогда уже были. Но, ещё раз поразмыслив, внезапно осознал, что во многом Жагжар прав.

Я так сильно люблю Ирулин, что сравниться с этим чувством может лишь моя любовь к Кенире. Я настолько близок с богиней, что связь эта крепче самой смерти — ведь именно она вернула меня в мир живых, выдернув из небытия. Именно мои действия изменяли Право Ирулин, ведь от моего выбора зависела сама суть её сил. И если бы тогда, со мной-Нризом я-Ульрих сделал бы другой выбор, я бы не просто не Пал, но наоборот, полностью изменил бы саму суть моей прекрасной и благой госпожи. Способ, которым я отращивал конечности Ксандашу, а потом и исцелял Мирену, оформился в полноценный Аспект регенерации утерянного. Мои тренировки с Кенирой дали госпоже силу возвращать через предел Натиз-Рууга и подарили надежду всем выжженным. И именно мои действия — обучение Кениры, а потом и остальных друзей — позволили всем студентам, принявшим благодать Ирулин, заниматься во сне учёбой. И следует благодарить богиню, что все те безумные вещи, что мы творили с Кенирой и Незель, не вылились в какую-нибудь силу похоти. Хотя, если так подумать, то моё повышенное либидо, противоестественное для столь преклонного возраста, могло тоже являться следствием тех ночных игр. Эти разноплановые силы каким-то образом не просто уживались вместе, но и дополняли друг друга, образуя единую концепцию целительного сна, словно тонкие хрупкие проволочки скручиваясь в невероятно прочный трос. И направлял плетение этого троса один-единственный человек — я, глупый наивный старик, сделавший целью своей жизни свершение невозможного.

— Мне не нравится напыщенность этого титула, я не считаю себя столь уж значительной фигурой, но возразить вам не могу, — признал я. — Но пусть я действительно кое-что сделал, славить следует только Владычицу Снов!

— Все святые, о которых я слышал, отличались поразительной скромностью, — торжествующе, словно добивая финальным аргументом, сказал Жагжар. — И во всём видели только заслугу своих богов!

Я тяжело вздохнул. Несмотря на то, что я не был согласен, он, похоже, вбил эту идею в голову очень твёрдо. Переубедить его бы не получилось, да и делать этого я не собирался. На собственной свадьбе у меня нашлось бы множество гораздо более интересных дел, чем впустую молоть языком без надежды на результат.

— Ришад, тебе следует вернуться на полевую службу, — сказал комендант Алошнар, — а то в этих своих кабинетах ты слишком привык заниматься болтовнёй. Заговорил нашего дорогого гостя, так что он пропустил парад в его честь.

— Спасибо за беспокойство, Петериш, — усмехнулся я, — но ничего страшного. Я всегда смогу побывать на нём заново в Царстве госпожи. Преимущества священника лучшей из богинь.

— В таком случае, прекрасно! Ну а у нас уже всё готово, так можно приступить к банкету. Пойдёмте, гости, наверное, заждались!

* * *

Дальнейший праздник слился в какое-то размытое пятно, в стробоскоп разрозненных эпизодов, которые я из-за переизбытка впечатлений даже не мог толком осознать. От волнения я даже не чувствовал вкус блюд, множество перемен которых подносили парни и девушки, выбравшие роль официантов.

На свободном пространстве между столами, используемым в качестве театральной сцены, гости и персонал базы демонстрировали свои умения — маги устраивали феерические визуальные шоу, бойцы проводили зрелищные поединки, используя сталь и магию, остальные демонстрировали чудеса акробатики, играли на музыкальных инструментах или пели весёлые и торжественные песни.

Звучали здравницы в нашу с Кенирой честь, пожелания долгих лет счастливой жизни, восславления Владычицы Снов и её паладина.

Я, неспособный это всё нормально воспринять, испытывал перед людьми, которые так много старались, глубокое чувство вины. И ближе к вечеру, когда небо расцветил фейерверк, где в пиротехнических зарядах я замечал тонкие плетения магических структур, заставляющих настоящее живое пламя принимать фантастические формы, продолжая гореть гораздо дольше, чем это позволяла бы обычная физика, я, наконец, вздохнул с облегчением.

Получив ещё одно напоминание, почему я так не люблю пышные празднества, я прихватил жену, друзей и группу знакомых, и мы отправились на наш уединённый пляж, пить вино и болтать. К сожалению, Жагжара уже звала служба, он отправился на материк к ближайшему крупному городу, чтобы уйти в столицу порталом. К моему удивлению, с ним направился и Данар Тараже, и это заставило меня по-новому взглянуть на отношения мафии и государственных структур, задаться вопросом, в каком звании состоит Милые Глазки и к какому департаменту принадлежит.

Также не мог долго оставаться ректор, забравший библиотекаря, некоторых профессоров и отбывший, собственноручно создав структуру переноса с наведением на университетский маяк.

Мы устроились прямо на пляже, достав из хранилищ мебель и опустив её прямо на песок. Лениво попивали вино, болтали, слушали шум океана и посматривали на небо, где время от времени вспыхивали фейерверки или магические иллюзии.

— … об этом гораздо бы лучше рассказала Киара, — ответила на чей-то вопрос профессор Заридаш, — но на самом деле загадки никакой нет. Конечно, природа частенько приносит немало сюрпризов, да и монстры чаще всего полуразумны, а значит, могут действовать осознанно, но основные закономерности их поведения изучены неплохо.

Я прислушался внимательней, как это происходило всегда, когда речь заходила о монстрах.

— Наш мир огромен. И хотя все континенты и острова поделены между государствами, почти у каждого из них есть огромные необитаемые территории. И монстры там чувствуют себя вполне привольно. И могут, разумеется, размножаться. К примеру, Улириш и Алира рассказывали, что одолели пятнистого солора. Солоры территориальные животные, обитают обособленно. У одного самца может быть несколько самок, он изгоняет остальных самцов из своих владений, даже когда речь идёт о его подросших детях. Возможно, именно на такого изгнанника они и наткнулись.

— А разные гиганты? — спросил Хартан, которого я так и не привык называть Клаусом. — Ну, крежл-змеи, драконы, разные левиафаны? Ведь если бы они размножались, то им бы требовалось жрать столько, что не прокормила бы целая страна!

— Не забывай, что у магических зверей чаще всего такой же магический