Я скомкал бумажку, но не раньше, чем всё же дочитал. Вскочил, побежал на кухню, достал кастрюлю, разорвал листок и бросил в неё. Нашёл бутыль со спиртом (да, были у меня эксперименты, вдруг хоть спирт проберёт), щедро полил листок и поджёг кулинарной зажигалкой. Отхлебнул из бутыли.

Да, если вам интересно, спирт совсем не пробирает. Только на вкус мерзкий.

Листок догорел, я растёр пальцами пепел и смыл в раковину. Постоял. Вылил остатки спирта вслед за пеплом.

Да, Василиса могла быть права. Почти наверняка. Всё очень убедительно.

Как по мне — это не повод меня убивать, раз я прошёл Обращение — то потомков у меня на Земле нет. Но, видимо, кто-то из Большой Четвёрки решил перестраховаться.

Будут пытаться дальше? Надеюсь, что нет.

— Отвяжитесь от меня, — сказал я в пространство. — Ну узнал я ваши маленькие фокусы? Что они мне? Ничего!

Если за мной и следили (я же понимаю технологический разрыв) то отвечать, конечно, не стали.

Нет ни у кого повода за мной охотиться, чистая перестраховка.

А Ваську убили, свой разговор с бабушкой она забыла и выяснять ничего не станет.

Старушка и сама понимает, что надо держать рот на замке. Небось, сто раз прокляла своё любопытство и сбор информации.

Тао-Джон, Тонсо, Макоррсанноакс и Дассатрамарр — все вы погибли ни за что. За маленькую неприятную тайну, которая никому не сможет навредить.

Разве что мне, если неведомый враг решит зачистить всё до конца.

…Но почему же всё сложилось именно так странно, почему все действия по сохранению тайны напротив, приводили к её открытию? Если бы на Павловых не напали — Тао-Джон не привёл бы их ко мне. Если бы не было повторного нападения — Василиса ничего бы мне не рассказала, а записку утром, скорее всего, сама бы порвала и спустила в унитаз. Почему всё шло так наперекосяк?

Плевать. Как случилось, так случилось.

Буду сидеть, смотреть глупые фильмы и читать умные книги. Я не такой дурак, как полицейский из сериала, я вообще месяц из дома не выйду! Детей у меня как не было, так и нет, а вот дом есть!

Звякнул экран, оповещая о свежей почте.

Я подошёл и с опаской глянул на мессенджер.

Это было сообщение о том, что церемония прощания с Тонсо Мей Исишат состоится через два часа. В том же самом ритуальном центре, где кремировали Тао-Джона. Обряд пройдёт согласно обычаям хро. И согласно завещанию покойного я должен проводить его в последний путь.

— Ну уж нет! — сказал я твёрдо. — Нет, конечно!

Пнул ни в чём не повинный диван и пошёл одеваться.

Часть третья

Глава 7

7

За сто двадцать лет похорон насмотришься куда больше, чем хотелось бы.

Вначале уходят дедушки и бабушки. Умом ты ожидаешь их ухода с раннего детства, но по-настоящему в него не веришь. Обнимаешь и обещаешь бабушке, что она будет жить вечно, она лишь тихо смеётся в ответ и соглашается. А ты потом стоишь, смотришь на неподвижное пожелтевшее лицо в бессмысленной глухой обиде — ну почему, почему?

Потом наступает череда смертей нелепых, которые пытаешься выбросить из памяти. Друг неудачно ныряет и ломает себе шею, девчонку из параллельного класса сбивает автомобиль, отец приятеля — весёлый здоровяк, игравший с вами в футбол, вдруг не просыпается поутру…

Идёт жизнь и волочится вслед за ней смерть, неспешно подбирая уставших. Настаёт день, когда ты провожаешь собственных родителей. И чувствуешь, как упал и разбился последний щит, отделявший тебя от смерти.

Всё, следующим будешь ты.

Быть может, ты ещё не раз посетишь кладбище, поднимешь с друзьями рюмку не чокаясь, вздрогнешь, услышав в новостях знакомое с детства имя. Но всё равно ты знаешь, теперь ты следующий. Ты чувствуешь холодный ветер вечности, дующий с той стороны. Теперь ты — щит для тех, кто идёт за тобой. Ты плотина между бытием и небытием.

И ты знаешь, что неизбежно рухнешь.

…Похороны у хро почти такие же, как у людей. Тоже гробы, тоже крематории (для богатых — кладбища), тоже цветы (траурный цвет — белый), тоже родственники и прощальные слова. Даже поминки существуют, на которых едят какие-то ритуальные блюда.

На поминки нас не звали, а вот на похороны мы пришли. Все Обращённые, кто был сейчас на Граа — шестеро человек. И даже один, находившийся поблизости от планеты — Алекс. На этот раз, конечно, он не десантировался в броне, а прилетел на боте, стоящем сейчас у входа на кладбище на автопарковке. Очень впечатляющее зрелище — личный бот лидера линкора, стоящий среди легковушек и катафалков, можете мне поверить.

Дзардаг, Шахрам и Тинг присутствовали лишь по видеосвязи — крошечные боты, транслирующие изображение, висели рядом с нашей группой. Катрин и Джунг летели к Граа, но явно не успевали, обещали быть лишь к ночи. Микаэль был где-то очень далеко и без нормальной связи, лишь прислал короткое, но трогательное сообщение вдове. Мишель найти пока не смогли.

Тонсо был богат и его хоронили в земле. Кладбище находилось недалеко от города, на границе с пустыней, за стеной деревьев просвечивали бело-розовые пески, и я старался не смотреть в ту сторону.

Ненавижу пустыню.

Хро пришло немало — десятка три. Было и несколько хопперов, и трое рили, и даже мусс, одиноко стоящий в отдалении и не поднимающий глаз. Похоже, ему было очень стыдно за недавние события. Всё-таки Слаживание работало…

— Как ты? — негромко спросила меня Вероника. Она пришла в чёрном, без украшений и была очень сдержана. Стояла рядом с Лейлой и Мичико, им я лишь кивнул. Мы как-то не были с ними близки, хотя однажды и пошалили в компании…

— Твоими молитвами, — ответил я. — Лейла, Мичико, прекрасно выглядите!

— Всё молодеем и молодеем, — с иронией ответила Мичико. Она была старше меня, но как это случается у японцев, выглядела сейчас почти девочкой.

Вероника пожала плечами.

— Ну извини. Что ещё нам оставалось делать? Я потом нашла бомбы внутри здания и под ним, в старых туннелях метро.

— Термальные? — заинтересовался я.

Вероника кивнула:

— Рухнули бы все в яму и застыли в котловане с расплавом.

— Но я из такого вылез.

— Да уж знаю… — она смотрела мне в глаза. — Как?

Я