Викинги переняли военную выучку витязей Арконы. Наверное, среди них имелись отщепенцы-изгои из выше упомянутых русов-ранов, которые так или иначе оказывались в шайках северных волков. Потому они опасались ходить на восток: одни не желали сталкиваться со своими, а другие помнили, с насколько опасными противниками могут столкнуться…

Глава 18

Глава 18. Волкодлаки и характерники

— Но ты, помню, начал с воинов-оборотней, — вспомнил Росс, — были таковые?

— Были! — утвердительно ответил Ведун. — Истории о волкодлаках можно отыскать в сказаниях и легендах практически всех индоевропейских народов. Первые упоминания в русской письменности о волкодлаках относятся к началу ХIII века. Но традиция оборотничества уходит глубоко в древность. О ней писал даже Геродот (V век до нашей эры) в своей «Истории», в четвёртой книге «Мельпомена» о праславянском племени невров сказано: «Эти люди, по-видимому, оборотни. Ведь скифы и эллины, которые живут в Скифии, говорят, что раз в год каждый невр становится волком на несколько дней и затем снова возвращается в прежнее состояние». Жили невры на территории нынешней Белоруссии. Может быть, наши пращуры обладали утраченной ныне способностью к ликантропии (так сие явление именуют учёные).

Сложный вопрос: действительно ли волкодлаки умели принимать облик животного?..

Так уж устроена моя программа, что я отношусь скептически ко всему ненаучному, мистическому. Но многие люди верили в подобное.

— И как же с волкодлаками, могли люди стать зверем? — поинтересовался заинтригованный услышанным юноша.

— Имеющиеся во мне данные говорят, что на самом деле оборотней не было, волкодлаки лишь наводили морок-внушение на других и казались им волками, дабы внушить страх. Известные своими частыми походами на Золотую орду (во время татаро-монгольского ига⁈) северные ушкуйники звались так в «честь» ушкуя, полярного медведя. Древнерусская книга «Чаровник», попавшая в числе запретных при христианстве, указывает двенадцать видов превращений, в том числе — в волка и медведя.

Вполне вероятно волкодлаки лишь впадали в своеобразный транс — изменённое сознание — и ощущали себя волками, медведями или волкомедведями. Возможно, это открывало резервы организма и человек становился более сильным, ловким, стремительным, как зверь. Можно сказать, что они были властелинами времени: психологически ускоряя его течение для себя и тогда действия врага ими виделись как бы сильно замедленными, что позволяло своевременно уклоняться от ударов и наносить их самим. Они оказывались быстрее мысли.

Иногда и у обычных людей в критических ситуациях открываются неиспользуемые резервы организма… В моих сведениях имеется рассказ про лётчика, который в падающем самолёте за несколько секунд совершил много авральных действий, на которые обычно уходило не менее минуты, и спасся…

На зимовке в Арктике однажды случилось и такое. Вышел полярник к самолёту, принялся снег отгребать. Кто-то тронул его плечо, он обернулся и оказался нос к носу с белым медведем… «Когда я пришёл я в себя, — рассказывал потом мужчина, — то оказалось, что я сижу на крыле самолёта, а снизу на меня удивлённо смотрит медведь…» Мужчина в комбинезоне, унтах с рыхлого снега без разбега одним махом запрыгнул на крыло самолёта, которое находилось выше уровня его головы⁈ Он потом следы на снегу осмотрел, убедился, что прыжок совершил именно с того места, где стоял. Можете себе такое представить? Да ни один чемпион мира по прыжкам хоть в высоту, хоть в длину подобного не повторит!..

— Да, просто невероятные дела, — удивился Росс. — Жду продолжения твоего рассказа.

— По мере распространения христианства, которое мягко говоря, не приветствовало оборотней, традиции витязей-чародеев стали исчезать. Или уходить в «подполье». Наследники этого ратного искусства — преимущественно в среде казаков — стали именоваться иначе, умение превращаться в волка скрывалось или упоминалось лишь как незначительная составная часть.

Примерно в это время, хотя, возможно, и значительно раньше, сформировался Казачий спас — этакий сплав боевой магии и ратного искусства арийцев-гиперборейцев, джанийцев, руанцев, новгородцев и им подобных. Понятно, что в мирное время, в быту столь специфические познания были излишни, потому они сохранились среди тех, кто постоянно воевал — среди казаков. Легко разглядеть легендарных волколаков в галдовниках, химородниках и чаклунах (колдунах), заморочниках, спасовцах, характерниках, казаках-пластунах, обладавших древними военными чарами, которые современному «просвещённому» человеку кажутся сказкой и находятся за гранью понимания.

Например, искусство проникать в мысли врага (телепатия) и наводить морок — «насылать сон», внушить то, чего на самом деле нет: скажем, создать фантомов-двойников, заставляя противника «биться с пустым местом». Сейчас подобное называют гипнозом. С помощью внутренней силы (здравы) воины-маги окружали себя невидимым силовым полем, который делал их неуязвимыми. Были они способны к ясновидению, умели «заглянуть в зерцало за тысячу вёрст», нанести энергетические удары, даже — смертельные, «на двенадцати языках сердито разговаривать» и оборачиваться в волка.

Просто удивительным было воинское искусство характерника: в бою он будто исчезал и появлялся из ниоткуда с быстротой молнии, словно управлял пространством и временем, осыпая градом ударом, которые противники просто не успевали парировать. А сила удара была такова, что порой враг казался внезапно на краткое мгновение оторопевшим, а затем распадался на две части. Легко представить, какое впечатление оказывало это на других!

Характерник мог подолгу обходиться без еды и питья, укрыться и стать невидимым в совершенно ровной степи или в кроне дерева, сливался с конём. Подолгу сидел под водой, а затем сухой из неё выходил. Владел заговорами, знал лечебные травы и умел излечить раны с поразительной быстротой.

Порой казаки не просто побеждали противников, а делали это намеренно издевательским образом. Например, могли заставить взять в плен вместо себя козла, а то и устроить междоусобную свару, в которой враги убивали друг друга. Характерник же стоял в стороне и с усмешкой наблюдал за всем этим.

— Я подобное не раз делал, — улыбнулся Росс, — очень забавно. Но прости, продолжай. Мне очень интересно.

— Среди всех казаков-характерников особенно впечатляюще выглядит кошевой Иван Сирко, живший в XVII веке в эпоху наибольшего расцвета Запорожской Сечи. В легендах он предстаёт фигурой просто сказочной, о нём говорилось,