по квартире, показывая все. Просторная ванная комната с ванной и душевой кабиной за стеклянной дверью. Нечто среднее между кабинетом и библиотекой с полками, до самого потолка заставленными книгами, небольшим диванчиком и письменным столом с кожаным креслом. Прачечная, в которой тоже царит порядок, и это поражает.

И, конечно, большая спальня с гардеробом. Перед королевских размеров кроватью панорамное окно с видом на океан. Здесь потрясающе красиво, уютно и… в воздухе витает секс. Думаю, это не потому, что Ноа недавно занимался им на этих простынях, а просто потому, что это место буквально пропитано им самим. И хочется упасть лицом на кровать, зарыться носом в пахнущую Ноа подушку и дышать, дышать, дышать. Насытить легкие настолько, чтобы пропитаться Грином до самого основания.

Остановившись перед панорамным окном, обнимаю себя за плечи, глядя на садящееся солнце.

Когда мы подъезжали к дому, я обратила внимание, что Ноа живет в довольно тихом, семейном районе. Мне в глаза бросилась маленькая девочка в фатиновой юбке сиреневого цвета, которая, уверенно отталкиваясь ногой от асфальта, ехала на самокате, опережая своего брата на беговеле.

Я должна сказать Грину о своей проблеме, но язык не поворачивается. Впервые рядом с ним я ощущаю себя полностью голой. Как будто с меня содрали кожу, и каждое движение воздуха отзывается раздражением на слишком чувствительном теле. И ощущение такое, будто своим признанием я разрушу хрупкие чувства, которые мы только недавно обнажили друг перед другом.

Сглотнув, оборачиваюсь к Ноа и впиваюсь взглядом в его лицо. Он смотрит на меня так внимательно, будто и правда может читать мои мысли и видеть меня насквозь. Что это? Опыт агента ФБР или так работают чувства мужчины к женщине?

– Я не могу иметь детей, – произношу слегка хрипловатым голосом. Мне приходится буквально выжимать из себя эти слова, которые острыми гранями вспарывают мое горло, разрывая его в мясо.

Ноа секунду смотрит на меня, а потом подходит ближе и обнимает, но не прижимает к себе, а остается стоять так, чтобы смотреть мне в глаза.

– У меня восемь племянников, – говорит он. – Нам хватит, чтобы понянчиться. Нам есть, кого любить и о ком заботиться, Лиана. Если они захотят, мы вообще можем парочку забрать себе. Вряд ли их родители будут против, – хмыкает он, а на моих губах растягивается улыбка. – Моя сестра недавно родила близнецов. Она уже устала быть мамой, и хочет поскорее вернуться на работу. И она будет счастлива, если мы, например, на выходные будем забирать детей к себе. Хотя бы раз в месяц. Поверь мне, ты станешь ее самым любимым человеком.

– Не уверена, что хочу этого, – смеюсь негромко. – Я не умею обращаться с детьми. К тому же… сомневаюсь, что вообще хотела бы их. Наверное, я эгоистка.

Опять отворачиваюсь к окну и кладу ладони себе на плечи. Ноа касается подбородком моих пальцев. Потом – губами, и снова опускает на них подбородок.

– Мне не нужны дети, Лиана, – тихо произносит он, заставляя мою кожу вибрировать от его низкого голоса. – Мне нужна ты.

Я проглатываю слезы и накрываю обнимающие меня ладони своими. Откидываю голову на плечо Ноа и прикрываю глаза, напитываясь моментом. Кто знает, когда еще я почувствую себя так безмятежно и легко, как сейчас?

Глава 50

Лиана

Я официально ненавижу суды. А тем более это конкретное заседание, на котором мне приходится присутствовать, потому что мой муж – который, по его словам, любит меня больше жизни, – решил обобрать меня до нитки. Эта сволочь почему-то посчитала, что имеет право на мои личные капиталы. И да, он даже не погнушался подать иск! И теперь Джошуа Барклей пафосно и с надрывом вещает со свидетельского места. Или как там оно называется? Строгая судья Уинтерс внимательно смотрит на Джоша, а присяжные внимают каждому его слову.

Да, все они прониклись несчастьем Джоша, потому что этот подонок вытаскивает наружу всю подноготную нашего брака.

– Когда женился на ней, я не знал, что Лиана из себя представляет, – произносит он, скорбно кривя брови. – Я думал, что беру в жены невинную, юную девочку. А оказалось, что она… – он выдерживает драматическую паузу. – Эскортница и порно-актриса!

Я уже открываю рот и дергаюсь, чтобы вскочить и напомнить суду, что этот подонок – один из самых знаменитых режиссеров фильмов для взрослых. Но мой адвокат дергает меня за руку, призывая остаться на месте.

– Мы порвем его позже, – шепчет он мне на ухо.

Я поворачиваю голову и хмуро смотрю на Келлана Абрамса. Не знаю, откуда его взял Ноа, но этот чувак знает, что делает. Так что я стараюсь угомонить внутри себя вибрацию ярости на без пяти минут бывшего мужа.

– Скажите, пожалуйста, мистер Барклей, – начинает его адвокат, пафосно расхаживая перед присяжными, – вы снимали вашу жену в ваших фильмах?

– Конечно, – с напускным удивлением отвечает Джош. – А как иначе? – он мечется взглядом по присяжным, а потом переводит его на судью. – Я ведь на алтаре обещал ей быть поддержкой и опорой! Если бы она не снималась у меня, то пошла бы к другому режиссеру! Кто знает, чем бы для нее это закончилось? Я смог дать ей качественные фильмы, главные роли и высококлассные съемочные площадки! Все ради нее!

Я закатываю глаза и в неверии качаю головой. Главные роли, черт подери. Да там в главной роли гениталии! Актерам таких фильмов повезет, если кто-то вообще запомнит их имя и не будет обозначать, как “та с татуировками” или “тот с большим хреном”.

Ловлю осуждающие взгляды присяжных. Хочется взбрыкнуть, показать средний палец или вообще во всеуслышание послать этих напыщенных, напомаженных ханжей. Но вместо этого я одариваю их спокойным взглядом и снова смотрю на Джоша.

Каждое новое слово все ближе подводит моего подонка мужа к пропасти. Его персональной адовой бездне. Судя по всему, Барклей забыл, что, кроме эскорта и съемок в порнухе, я увлекалась сбором информации. Неужели этот хитрый, продуманный ублюдок был настолько уверен в моих чувствах к нему, что подумал, будто я не стану собирать компромат