День четвертый, Стамбул

Майя не знала, куда идти после коктейля. Она призвала на помощь Виталика, и через несколько минут тот перезвонил.

– Ластивка, у меня есть информация о…

– Прости, я не нашла кабинки, но это срочно, – оборвала она его.

– Можем трепаться спокойно, я приглядываю за твоим мобильником со вчера, и, что странно, тебя больше не прослуховуют.

– Не прослушивают?

– Я ж так и сказал. Может, шпион того. Но ваще меня это не удивляет, турки закупают всякое говно у наших соседей, так что с надежностью всегда вопросики.

Узнав, что за ней больше не шпионят, Майя почувствовала колоссальное облегчение, но все мысли ее занимало предупреждение Вердье.

Она рассказала Виталику о своей переписке с атташе консульства в саду института.

– Лучше послушай совет твоего французского друга. Понимаю, что твой ноут тебе очень дорог, но ты купишь новый.

Это был глас разума; Майя могла испортить его, подключившись к нему удаленно, но как решиться уничтожить верного товарища в путешествиях, с которым она совершила столько подвигов?..

– Сейчас займусь вопросом твоей эвакуации, – продолжал Виталик. – В западном пригороде Стамбула есть один обменник. Я скину адрес тебе на смартфон, сразу сотрешь. Кто знает, когда шпион снова включится, такие случайные поломки меня пугают пуще холеры. Пойдешь туда завтра, ровно к одиннадцати, скажешь, что тебе нужно поменять 180 289 лир на гривны. Хозяин обменника – мой приятель, он выйдет к тебе, даст новый телефон и отправит на машине в Софию. Набери меня сразу, как въедешь в Болгарию. Ты все поняла?

– Почему 180 289?

– Это дата моего рождения, теперь точно не забудешь меня поздравить. В добрый путь, Ластивка. А пока найди укромное местечко для ночлега и не болтайся по городу.

Виталик отключился, и Майя почувствовала себя ужасно одинокой. Где ей ночевать, если в отель больше возвращаться нельзя? Как найти безопасное место?

Решение подсказала эсэмэска.

«Так глупо, но я уже соскучилась, ты где?» – спрашивала Эйлем.

Майя предложила ей встретиться в кафе неподалеку от Галатского моста, в районе Каракёй.

Когда она добралась туда, Эйлем уже ждала ее. Майя сообщила подруге, что должна будет уехать рано утром, но пообещала обязательно попрощаться перед отъездом.

Эйлем не дала себя обмануть и потребовала сказать ей правду. Не вдаваясь в детали, Майя объяснила, что попала в сложную ситуацию с одним из клиентов и опасалась, что ее могут поджидать в отеле, так что ей нужна помощь, – там остались кое-какие ценные вещи.

– Хорошо. Я схожу за твоим ноутбуком, а ты подождешь меня на парковке, переночуем у меня.

Майя открыла бумажник, чтобы оплатить счет, и оттуда выпала фотография.

– Что это за девочка? – спросила Эйлем, взяв снимок.

Майя забрала его и убрала в сумочку.

– Не имеет значения.

– Интересно было бы узнать, зачем тебе фотография маленькой езидки… Это как-то связано с твоими неприятностями?

– Нет, – ответила Майя, твердо уверенная в обратном.

– Так зачем?

– Я знакома с ее родственниками, живущими в Париже, они надеялись, что я с ней встречусь, – импровизировала Майя, утопая во лжи.

– Родственники в Париже? Как странно! Девчушка езидка или курдка и, судя по бледности и грязи на лице, беженка. Удачи с поисками. К нам бежало больше трех миллионов. В Стамбуле их полно, а в Измире – еще больше, лагеря у сирийской границы переполнены. С каждым днем приходят новые. Настоящая трагедия, а вы, европейцы, закрываете глаза на происходящее и ничего не делаете.

– Разделяю твое возмущение, но не я разрабатываю европейскую политику в отношении мер гуманитарной помощи.

– Ну да, ты вроде бы организуешь индивидуальные туры и все-таки почему-то носишь в сумочке фотографию этой девочки. Ладно, забудь, предпочитаю ничего не знать, чем слушать твое вдохновенное вранье. Пойдем разбираться с твоим ноутбуком. Видишь, я даже не спрашиваю, почему он тебе так дорог. Что это, если не любовь!

– Если эта девочка – беженка, которых в Турции миллионы, какова вероятность, что Майя ее найдет?

– За девочкой следили с самого момента бегства.