— О, кто-то даже разговаривать умеет, — с усмешкой протянул безопасник.

— Может, пару вопросов для интервью? — спросила Рина диверсанта.

Его передёрнуло, а все окружающие расхохотались, даже успевший встать торговец. Диверсант покраснел, в глазах разгоралась злоба.

— На тебе наручники новой модификации, — предупредил разъяренного пленника Тимс Корин. — Вздумаешь проклятье наложить, всё к тебе же и вернётся.

Безопасник подошёл к диверсанту и подтолкнул в спину в сторону портала:

— Вперёд! Всем: до встречи.

Подмигнув Рине, он скрылся в зелёном мареве вслед за задержанным. Его напарник завёл туда довольного торговца.

— Когда вы наручники успели переделать? — удивлённо спросил легат.

— Только собираемся, — ответил Тимс, — но ему, — последовал кивок в сторону портала, — об этом знать не обязательно.

Пока легат и Тимс разговаривали о наручниках, Большой Змей подошёл к Рине, но устроить сцену ревности ему не удалось. Рина что-то строчила в своём блокноте, ничего вокруг не видя и не слыша. Вздохнув, Большой Змей повёл невесту к выходу. Она благодарно угукнула, не прерывая своего занятия. Статья в «Глашатае королевства» дело важное и неотложное. Что ни говори, а к обязанностям своим военкор Рина Тум относилась очень и очень ответственно.

Глава тридцать девятая. Битвы бывают разные

Время очередной увольнительной подошло незаметно. Ко второму ритону, отправляющемуся в Бережки, добавился пятый. Пехотинцев никто не звал, они сами себя пригласили.

Серый поначалу отнёсся к этому с большим подозрением. Но комрит Тиль в сторону Тай даже не смотрел. Язва-язвой, а слово держать умел.

Примирило всадников, уже привыкших считать Бережки и местных обитателей исключительно своими, то, что пехотинцы не только в трактире гуляли, но и помощь мирному населению оказывали. Даже их командиры в стороне не остались. Комрит Тиль лично подлатал крыльцо в доме пожилой вдовы.

Местные ребятишки, сбегав угостить драконов, вертелись около воинов. Ижен и его друзья все уши прожужжали Петровичу о том, что со следующей недели начинаются занятия в школе. Школа располагалась в Фортесе, а учеников с Бережков, других мелких поселений и из Пограничного гарнизона утром повозками привозили в город-крепость, а после уроков развозили по домам.

— Вот и кончилась вольная жизнь! — произнёс Ижен, изобразив на лице скорбь, и заиграл печальную мелодию. Играл он на своей старой скрипке, подарок императора берёг для особых случаев. Затем заиграл другую мелодию, чуть веселее, постепенно наращивая темп, закончил яркой весёлой плясовой.

Некоторые зрители, а их на импровизированный концерт собралось немало, пустились в пляс. Ижен сыграл ещё несколько танцевальных мелодий, а закончив, задорно тряхнул головой, поднимая вверх скрипку и смычок.

Юному музыканту долго и с удовольствием хлопали. После случая, когда он волшебными звуками отогнал нечисть, Ижен стал общим любимцем. Он крепко сдружился с местными ребятишками, что не мешало изредка выяснять отношения на кулаках. Утончённо чувствующий музыку Ижен был тем ещё задирой.

Возвратившись в лагерь, всадники остаток свободного времени в любимой беседке. Обстановка расслабляла: громко мурлыкал сидевший на коленях Петровича кот, ворковали голуби, на крыше чирикали воробьи.

— Странная тут осень, — произнёс Петрович, кивком указывая на листья вьюнка, оплетающего беседку. Те и не думали желтеть, как и листья на деревьях и кустарниках.

— Обычная, — ответил Тимс Корин, пожав плечами. Но тут же спохватился, добавив: — У нас всегда так. Времена года резко меняются. Вот недельки через две-три проснёмся, а на улице прохладно, дождливо и все листья жёлтые, красные.

— И зима так же? — уточнил Перт и поёжился. — Не люблю холод.

— И зима, — подтвердил Тимс. — Но здесь, на востоке не сильно много снега. Вот у гномов в предгорьях, там, да. Дома с крышей заносит.

Все посмотрели на Рину, строчившую очередную статью в неизменном блокноте. В качестве подставки для блокнота, она использовала спину Большого Змея. Всеобщее внимание Рина почувствовала и отвлеклась от записей.

— Так-то я с рождения живу в Картахее, там эти переходы не так остро чувствуются. Один раз поехала я на каникулы к родне в Предгорье. Накануне отъезда солнышко светило, а утром проснулись — темень за окнами. А это дом засыпало почти под крышу. Вот тогда-то я и поняла, почему все двери внутрь открываются, и лопаты в доме хранятся, — рассказала Рина. — Но я, честно говоря, не расстроилась. Пока дома откопали, пока дорогу до порталов расчистили, у меня ещё дополнительная неделя каникул образовалась и по уважительной причине.

— Значит, у нас ещё три недели лето будет? — спросил теплолюбивый Перт и, получив в ответ слаженный кивок от Тимса и Рины, воскликнул: — Я зимний холод не терплю, я лето красное люблю!

— Мне больше всего конец весны нравится, — признался Петрович. — Зелень яркая, не пожухлая, жары и пыли ещё особо нет. Красота.

— Да, ладно, зимой тоже здорово, — возразил Дейс.

— Не-не-не, — затряс головой Перт. — Лето и только лето.

Утром следующего дня выяснилось, что лета осталось куда меньше, чем ожидал отрядный поэт. Нет, в воздухе не похолодало и деревья пока не пожелтели. День начался с общего построения на плацу. Поскольку сирены тревоги не было, никто особо не насторожился. Рядом с легатом у флагштока стояли двое мужчин, как представил их командующий: префект округа и его заместитель по сельским угодьям. Перфект выглядел встревоженным, ему первому легат предоставил слово.

— Воины легиона! Мы вынуждены обратиться к вам за помощью. Вчера пришло срочное сообщение от магов погодников: похолодание наступит через пять дней, на две недели раньше, чем мы рассчитывали. Как назло, в этом году рекордный урожай яблок. Своими силами мы не успеем, даже если привлечём пограничников, местное население, школьников и студентов. Надежда только на вас.

Дальше последовали восхваления иномирных воинов, префект явно задабривал будущих помощников. Его заместитель уже описал конкретно, на каких участках предстоит работать и какой процент от собранного пойдёт в столовую лагеря. Рядом с заместителем префекта словно из под земли появился каптёр, и после того, как тот закончил, оттащил в сторонку, обсудить практическую сторону вопроса.

Легат озвучил своё решение: первый ритон оставался для патрулирования, остальные отправлялись на битву за урожай. Перед выездом всадников второго ритона из лагеря, к ним подошёл каптёр. Он пристально оглядел драконов и спросил почему-то Петровича:

— Как думаешь, может, те яблоки, что нам положены, драконы довезут, а повозки не нужны? Они ведь у вас вон какие.

Каптёр протянул руку, похлопать Молорика по лоснящемуся боку.

— Р-ра, — предупреждающе рыкнул дракон. Он позволял себя трогать хозяину и ребятишкам. Тимса и Рину, он, следом за Петровичем, тоже