Шрифт:
Закладка:
— Мариш, сколько ты выпил? — со вздохом поинтересовался Каддар.
— Много, командир, — бреккец икнул. — И пойло дерьмовое.
— Тогда тебе не стоит страдать одному.
Мариш достал из-под кровати ещё две бутыли без малейших опознавательных знаков. По горечи на языке и жгучему послевкусию Каддар решил, что пьёт ту самую недобродившую смесь ржи и ячменя, так любимую в этой части света. Сам он предпочитал вино — и желательно, из Мерании. Если уж и пить что-то подобное, то более чистую и прозрачную солодовую настойку из Северного Дола. Только она и согревала сотторийцев долгими зимами.
— Ты на меня не серчай, — выпивка наконец развязала язык Мариша.
— Поздно, — Каддар пытался частыми вдохами перебить горечь, но та лишь ползла дальше по языку.
— Помнишь, как мы встретились? — бреккец задавал этот вопрос всякий раз, когда напивался. И отвечал на него тоже сам. — Ты такой приходишь к Матарешу и говоришь, что это тот козёл, Левит, угнал его казну. А он такой: охренеть, Каддар, бери что хочешь. И ты говоришь…
— Что сначала посмотрю на то, что он может предложить.
— Точно. А выбрал меня, — впервые за вечер Мариш улыбнулся по-настоящему.
— Вообще-то я выбрал годаранскую книгу, — Каддар поводил указательным пальцем в воздухе.
— Ну да, а потом Матареш дал тебе сундук серебра и сказал, что такую роскошь надо охранять не умом, а мечом. Позволил тебе меня нанять и подарил меч…
— Который ты чуть не оставил на ступеньках, — Каддар замолчал. — Может, расскажешь мне, что тебя так испугало? Мы же не в первый раз видим что-то такое.
— Да, именно. Не в первый, командир, — Мариш отложил бутыль. — Ты хочешь знать, почему я смутился?
— Не смутился, а штаны уделал, — буркнул следопыт, но тут же пожалел. — Ладно-ладно, Мариш! Расскажи, почему ты так смутился.
— У тебя чудо-память, командир. Ещё помнишь, откуда я родом?
— Брекк, — Каддар боролся с брагой за ясность разума. — Келепс?
— А что ты знаешь о Келепсе?
— Ничего.
Каддар припоминал, что заинтересовался родиной Мариша перед тем, как его нанять. Вот только все бреккские собеседники не могли сказать ничего о таинственном Келепсе на севере страны. Даже старший советник верховного лорда Матареша ответил весьма туманно.
«Мне нечего вам сказать о Келепсе».
Тогда следопыт решил, что городок этот был слишком маленьким и незначительным, чтобы о нём знали где-то ещё, кроме окрестностей. Он вновь озвучил эту догадку, но Мариш ответил вздохом ещё более горьким, чем брага.
— Келепс был большим городом, командир, — телохранитель шмыгнул носом.
— Был?
— Меня там было десять лет, — речь бреккца стала совсем путанной, так что он перешёл на родной язык. — Я помогал одному свинопасу на окраине, когда услышал гром. Но грозы не было. Только голубое небо вокруг, зато над центром города появилась туча. Низкая, чёрная. Прямо на глазах появилась, клянусь!
— Облако тьмы? — Каддар знал бреккский, но опьяневший язык не одобрил такой резкий переход — Такое же, как сегодня?
— Я этого не сразу понял. Мы с парнями увидели, что рынок загорелся, и подумали, молния попала. Туча же была! А потом она ожила и упала на город. Я стоял у ворот загона по колено в свином дерьме и видел, как целые дома взлетали в воздух. Началась паника, потом пожар. Хозяин свинарни велел нам укрыться в его подвале, пока буря не стихнет, а стихла она только на следующий день. Когда мы вылезли, то Келепса просто не было. Только руины, дым и трупы. От моего дома остался один нижний ряд кирпичей, а погреб весь залило кровью.
— Ты хочешь сказать, что оно уничтожило весь город?
— До основания. Даже крепость разрушило, представляешь? Двадцать тысяч человек — как не бывало.
— Всё равно не понимаю, — Каддар стиснул свои колени. — Даже я остановил эту тварь Клеткой Фульвраха. На какое-то время, да, но я и не чародей никакой. В Брекке же полно магов, у вас их не было?
— Были, конечно. Только и тварь эта была не чета бассельской. Сегодняшняя была размером с двухэтажный дом, а та закрывала небо над всем городом. И, клянусь, она только увеличивалась каждый раз, когда падала на дома. Как будто пожирала людей и росла от этого.
— И что, вы так и не отстроились?
— А кому это надо? Мой батя говорил, что в Келепсе жило двадцать тысяч человек, а она перебила их за один день. Ни стены, ни хвалёные солдаты не помогли. Дней через двадцать только приехали люди из Аррагды, посмотрели на это всё. Король решил, что о таком трубить нельзя, а то народ взбунтуется и начнётся бедлам. Такого не было, даже когда пытался высадиться Вечный Гон! Так что он быстро велел переделать все карты, повыдирать из книг все страницы о Келепсе и запретил о нём рассказывать, дабы никто не помнил о городе через пару поколений. Всех выживших согнали в Аррагду и распределили по работам, чтобы мы не бродили по стране и не трепались. Я, вот, в солдаты пошёл.
— То есть твоя семья…
— Моя семья и ещё двадцать тысяч человек, командир. Был город — и нет его, — скулы Мариша дрожали. На мгновение он стал потерянным мальчиком. — Как думаешь, о чём я подумал, когда увидел такую же тварь в Басселе? Что кранты нам всем. Опять началось. Так и было бы, если бы не ты. До сих пор не верю, что ты смог её остановить.
— Я тоже. Если уж совсем честно, мне помог один маг. Странный товарищ.
Каддар вкратце пересказал встречу с Гуррабадом. Пока он говорил, в груди зародилось жжение, которое трудно было списать на выпивку.
— Доверяешь ему?
— Это уже не моя забота, — брага пошла не в то горло, и следопыт закашлялся. — Что касается Келепса… Я не думал, что всё на самом деле было так. В таком случае, прости.
— Ого, — телохранитель вытаращился на Каддара. Извинялся тот так же редко, как и ошибался. — Брось, командир. Давай забудем этот день, как грёбанный кошмар.
Каддар откинулся на подушку, и глаза его закрылись сами по себе. Желание Мариша едва ли было реальным, ведь особенность кошмаров как раз-таки в том, что забыть их очень трудно. Так что захмелевшего бреккца уже наверняка поджидали образы павшего Келепса двадцатипятилетней давности. Каддару же предстояла встреча с недовольством нанимателя и опороченной репутацией.
Но то будет завтра. Сейчас ему просто нужно поспать.
— Господин следопыт! — грубый голос из коридора весьма удачно сочетался с чередой ударов по двери. — Господин следопыт!
