Варион не хотел ничего доказывать. Ему действительно показалось, что камень разбитой стены отличался от остального тоннеля, но сейчас было не до этого. Он просто набирал полные горсти тёплой, будто из бани, воды и лил на обветренное лицо. Больно, но приятного в этом было куда больше.

— Может, не так уж и пусто здесь, — молвил тем временем Ладаим, осматривая дальние углы пещеры с факелом. — Что это такое? Эй, Химера! Смотри!

Варион тут же прервал свой вечерний туалет. Впечатлить тивалийца иногда было слишком просто, но этот его крик наполнял неподдельный страх.

Ладаима напугало то, что он нашёл у стены прямо напротив пролома. Свет его факела озарял массивную плиту, которая вросла прямо в породу. Она была гладкой и сверкающей, как лакированная доска. По безупречной поверхности разбегались плетёные символы, которые Химера не узнавал.

В Приюте их лишь опосредованно обучали другим языкам, и даже те основы он предпочёл сразу же забыть. Скорее, учили их даже не говорить, а просто узнавать речь других народов: по говору, по тону, по письму. Просто, чтобы понимать, с кем имеешь дело. Химера мог отличить точёные руны речи Старых Холмов от бреккских клиньев или сотторийских букв, но такую плавную вязь видел впервые.

Остальные Лисы поддержали общий интерес и тоже собрались вокруг плиты. Её обработанная поверхность резко выделялась на фоне острых скал. Было в этой плите что-то жуткое и скорбное. Как надгробие посреди дикого леса.

— Может, это могила и есть? — предположил Ладаим, будто прочитав мысли друга.

— Тогда трогать её точно не стоит! — предостерёг Котелок.

— Кому нахрен нужно рыть такую могилу посреди горы? — изумлялся Вийм. — Вы хоть представляете, чего стоит так гладко обработать камень?

— И вырезать всю эту хрень на нём, — добавил Полоз.

Химера не сдержал порыв и прикоснулся к плите. Он ожидал почувствовать холодный гладкий камень, но вместо этого обжёгся.

— Сука, горячо! Горячо! — Варион принялся дуть на ладонь. — Какого хрена горячо?

— Я серьёзно говорю, не трогайте вы её, — почти умолял Котелок. — Мне от одного вида жутко.

— Пугливый какой. И ты нас ещё охранял по ночам? — рассмеялась Сойка.

Варион сжимал кулак и снова разводил пальцы. Боль от ожога прошла, но чувство тревоги не торопилось исчезать. И тут Калач его только усилил.

— Эй, ребят! — крикнул он. — А такое вам как?

Слева от пролома, куда только сейчас дотянулся свет факелов, Граус разыскал лестницу. Старая и истоптанная, она была вырублена прямо в теле холма. Ступени делали изгиб и уходили вверх. Поднявшись, Химера увидел там старую деревянную дверь. На досках кто-то вырезал такие же символы, что украшали плиту внизу.

— Давай ты не пойдёшь туда? — попросил Ладаим.

— Интересно же! — возразил Калач.

Замок в двери никто не предусмотрел, и она легко открылась. Химера попал в помещение, которое напоминало скорее чей-то подвал, чем нутро Аллеверских холмов. Он увидел нагромождения старых ящиков, стеллажи с разной утварью и пару оружейных шкафов. В одном из них сохранился набор из двух мечей, пики и четырёх кинжалов необычной формы.

Даже время не могло скрыть странный материал их клинков: точно не железо, но и на бронзу не похоже. Варион покрутил в руках один из кинжалов. Был он лёгким и прекрасно сбалансированным, но красноватый оттенок лезвия продолжал мучить Лиса неизвестностью. Оно расширялось к середине и вновь сужалось перед самым остриём. Странная форма, странный цвет. Странное место.

Он убрал оружие на место и продолжил осмотр. Химера надеялся найти фрагменты обмундирования, одежду или какой-нибудь стяг, который укажет на владельца пещеры, всё больше напоминавшей чей-то замок. Лис провёл пальцем по полке, стирая пыль узкой полосой. Здесь стояли какие-то сосуды не то из глины, не то прямо из камня.

Варион осторожно вытащил тяжёлую пробку и поднёс сосуд к лицу. Нюхать забытую внутри горы склянку было рискованно, но он надеялся, что один вдох его не отравит.

Пахло землёй. Сырой землёй после проливного дождя. Почему-то этот запах сразу навеял мысли о червях, что выползали на поверхность в такие дни. Далёкие, летние дни. Скорее бы закончилась зима. Тогда Химера снова сможет нырять во все реки и озёра, что попадутся на пути. Плавать он любил. А ещё ему нравилось, какой красивой становилась кожа от летнего солнца: как бронзовый доспех на теле.

Раздался шорох. Химера выпустил сосуд и потянулся за несуществующим мечом. Склянка упала на каменный пол и разлетелась на мелкие черепки.

Источником шума оказался всего лишь Калач, мирно изучающий моток чёрной верёвки.

— Трухнул? — с улыбочкой спросил тот. — Не трухай. Нашёл чего интересное?

— Один хлам, — Химера вздохнул. Те же клинки казались слишком старыми, чтобы на них полагаться в бою.

— Хлам, да только в пещере посреди Аллевер, — напомнил Ладаим, когда поднялся к ним. — Вас не потряхивает?

— Химеру только, — ответил Граус. — У меня иногда задница сжимается, но это нормально. Давайте поищем, чем тут разжиться.

— Меня больше волнует, кто это построил, — Химера сел на колени и провёл рукой по полу.

Всё хранилище рухляди оказалось выстлано огромными плитами со стёртым рисунком. Они были отполированы так же гладко, как и загадочное надгробие внизу. Варион попытался представить себе безумца, готового заняться отделкой пола пещеры глубоко под холмами, но не смог.

— А тут вы были уже? — подала голос Сойка.

Химера оставил изучение плитки и подошёл к Таделии. На этом складе лестница не заканчивалась. Следующий пролёт был ещё выше, и упирался он в квадратный люк в далёком потолке. Каменные ступени оказались гладкими, как будто их отшлифовали тысячи сапог. Сапоги Вариона пару раз соскальзывали с лестницы, так что пришлось держаться свободной рукой, пока факел во второй выискивал не такие сточенные участки.

Если предыдущий этаж был подвалом, то следующий напоминал уже полноценное жилище. Здесь был узкий коридор и целый ряд таких же дверей без замков и засовов. К стенам крепились давно погасшие чаши, ранее освещавшие это место.

По левую руку тянулись шесть одинаковых комнат. Окон не было: только полки и койки, по одной с каждой стороны. И те, и те были вырублены прямо в камне. Справа же находилось просторное помещение, которое походило на гостиную. Большой стол с глубокими царапинами, пара диванов и ещё три оружейных шкафа.

Арка на другом конце гостиной вела в соседний зал. Видимо, в купальню. Знакомые уже плиты в форме подковы опоясывали неглубокое озерцо, питавшееся сразу тремя тёплыми потоками. Вода била прямо из стен и плотными струями наполняла купальню. Но озерцо не переливалось: наверное, часть воды