– Ты уйдешь со мной! – заревел в моем сознании наемник, протягивая обугленные руки к моей шее.

– Нет! – зарычал появившийся Дима и откинул оборотня обратно в горящую яму.

Видение прекратилось, но дышать я все равно не могла, слишком долго он держал нашу связь. Перед глазами все потемнело, звуки едва доносились до меня. Я обмякла в руках Виктора, растворяясь в этой черноте.

– Не поддавайся! – Черный волк отгонял от меня тьму, но она множилась, отращивала себе новые щупальца и опутывала ими мое тело, готовясь утащить за собой.

Среди всей этой вакханалии вдруг появилось светлое пятно. Андрей, сверкая силой, влетел в самое большое скопление тьмы и стал яростно разрывать ее лапами. За ним, громко рыча, появился Миша и принялся топтаться на темных щупальцах, Коля и остальные возникали один за другим в этом видении и боролись с тьмой, отгоняя ее от меня, перекусывая, разрывая и оттаскивая в стороны.

Тьма отступила, недовольно урча и втягиваясь в землю. Вот теперь я открыла глаза и поняла, что лежу на руках у Димы, остальные обступили его, и каждый держит меня лапой или рукой.

– Как ты? – Аня пробралась поближе и осторожно обтирала мои руки от выступившей крови.

– Больно, внутри все болит… – Я едва держалась, волчица словно взбесилась и вышибала барьер всем телом.

– Она не выдержит, ей нужно обратиться! – Виктор едва не плакал, глядя на то, как меня ломает.

– Нет! – Я обхватила уже заметный живот рукой.

– Неужели нельзя ничего сделать?! – взбесился Миша и ударил кулаком по машине, вмяв металл внутрь.

– Продержись еще десять минут, десять! Слышишь, Нина? – Сергей быстро завел машину и втащил меня внутрь. Дима едва успел прыгнуть на переднее сиденье, как он вдавил педаль газа до упора и понесся вперед.

– Куда? – Муж перегнулся через сиденье и сжал мою руку, отвлекая от беснующейся волчицы.

– Больница, – сквозь зубы процедил Сергей, подрезая машины и выруливая на встречную.

– У нее срок маленький!

– Думаешь, есть решение лучше? – осадил Сергей, бешено вращая рулем и обгоняя очередную машину.

Он подъехал к той же клинике, из которой я сбежала. Шлагбауму снова не повезло, мы просто снесли его машиной.

– Что случилось? Авария? – Чужие руки перехватили меня у Димы и стали укладывать на носилки.

– Беременность, жалуется на боли в животе, – методично перечислял Сергей, помогая с носилками.

Боль внутри меня раскручивалась по спирали, лишая возможности дышать и говорить. Между приступами удавалось глотнуть немного воздуха, но это не помогало. Легкие снова горели огнем, но теперь по-настоящему.

– Везем во вторую операционную, вызови гинеколога и акушерку, – командовал дежурный врач, пока меня везли по коридорам. Дима шел рядом, держа меня за руку и вливая свою силу, сдерживая рвущуюся волчицу из последних сил.

– Вам туда нельзя! – осторожно отстранил его врач.

– Это моя жена! – Дима снова нацелился в двери операционной, но сын утащил его в сторону.

– Хочешь устроить драку? Нина в опасности, а пока ты будешь истерить, они ничего не смогут сделать!

Даже сквозь боль я сумела оценить комизм ситуации: я тут второй раз за сутки, и муж уже другой… Правда, теперь настоящий.

* * *

Дима недовольно рыкнул, сбросил с себя руки Сергея и уселся на пол рядом с дверьми. Вокруг стояла невыносимая тишина, было слышно, как тикают большие часы в коридоре. Шестьдесят щелчков – и минута прошла. За ней вторая и третья, а двери в операционную не открывались, наверху горела предупреждающая табличка.

– Почему так долго? Почему я ее не чувствую? – Прошло около двух часов, и Дима уже сходил с ума.

В коридоре собралась толпа: Аня с Мишей, Коля, Андрей, Виктор и многие другие члены стаи. Врачи испуганно смотрели на такую группу поддержки, но молча проходили мимо.

– Она под наркозом, поэтому ее никто не чувствует. – Аня успокаивала толпу как могла.

Еще через час табличка над дверью погасла, и оттуда вышел уставший врач.

– Что с ней? Жива? А ребенок? Как она, доктор? – его обступили присутствующие и едва не разорвали на части, пытаясь выяснить что-нибудь.

– Ребенок родился недоношенным, поэтому и он, и мамочка будут в реанимации. Состояние тяжелое, но стабильное. – Врача было сложно удивить, он уже привык к таким сценам.

Клан в коридоре поднял шум, все хлопали друг друга по плечам, Миша схватил Аню и крутил ее в воздухе, Андрей и Коля обсуждали, какого окраса будет волчонок, а Виктор прислонился к стене и улыбался.

– Можно их увидеть? – тихо спросил Дима.

– Только недолго.

Врач провел его в кабинет, где велел переодеться в стерильное, а потом впустил в реанимационный зал.

В тот момент я уже приходила в себя, хотелось пить и ужасно болела голова. Свою нижнюю половину тела я не чувствовала: видимо, наркоз еще не отошел.

– Нина! – облаченный во все белое, ко мне подошел Дима. Одновременно в меня хлынули картинки, как он, стоя рядом с инкубационной камерой, смотрит на нашего волчонка. Как малыш морщится и чихает, шевелит маленькими ручками и ножками. Накатила волна теплоты накатила, и я мысленно обняла обоих.

– Все хорошо, главное, поправляйся! – прошептал Дима, поправляя одеяло на кровати.

Время посещения закончилось, и его выставили прочь.