— Сожми кулак, Сэра, сожми посильнее и ударь.

— Не буду отказывать себе в удовольствии!

Сунув лист дарственной за пазуху, я действительно сжала кулак и не стесняясь от всей души ударила Авеля по лицу. Ньярл запоздало всполошился, но не успел даже слова вставить. Левая скула короля тут же болезненно покраснела, предупреждая о будущей гематоме, но Авель лишь сипло добавил.

— Ещё.

Не заставив ждать, я ударила вновь. Кровь багровыми каплями испачкала белый воротник королевской рубашки, расшитой серебром. Губа треснула, словно тонкая кожура спелого фрукта. Зажмурившись, король переждал первые несколько секунд боли.

— Ещё.

В третий раз костяшки опасно угодили в глаз, но и тогда Авель молча снес это, лишь тяжело дыша и вновь прикрыв веки. От рассеченной брови скользнул еще один красный росчерк прямо к виску. Выпустив весь свой гнев, я замерла, не совсем осознавая, что я сделала. Под пальцами явственно билась жилка на чужой шее.

— Молодец-молодец.

Король выглядел спокойным и лишь покивал, когда я наконец отпустила его. Мой опустевший разум раздирало сомнение, странная легкость и недовольство Ньярла.

Это крайне опрометчиво, Софи.

Я понимаю.

Прямо сейчас он может вызвать охрану или отправить тебя обратно в Кадат.

Он не сделает этого, иначе не предложил бы себя ударить.

Осторожно слизнув кровь, Авель аккуратно пошевелил губами и попытался криво улыбнуться.

— Так-то лучше. Да… легче?

— Немного.

— Хорошо, очень хорошо. Нужно ещё?

— Нет.

— Ладно, теперь ты дашь мне этот несчастный лист? Клянусь жизнью, он вернётся к тебе в целости и сохранности, как только я смогу найти его подтверждение в архиве.

— Верить светлым себе дороже.

— У тебя нет выбора, Сэра, у тебя здесь нет выбора. Придется довериться мне, иначе от этих бумаг не будет толку. Не больше, чем от исторических черновиков. Можешь сделать кораблик из них или оставить на память.

Отдышавшись, Авель прикоснулся к брови, но тут же отдернул пальцы, поморщившись. Создалось ощущение, что для него подобные разборки обычное дело, и мне не о чем было переживать, но разумная часть сознания вопила о жутчайшей ошибке, за которую наверняка придется заплатить.

Дрожащей рукой я вытащила лист и протянула его королю. Даже если я проведу остаток дней в подвалах замка, оно определенно того стоило, хотя злиться на Авеля уже просто не получалось. После всплеска эмоций душу заняло глухое безразличие, словно все силы ушли на эти три удара.

Кое-как развернув дарственную и стараясь ее не запачкать, король пробежал глазами по строкам и особенно тяжело вздохнул.

— Леброн, что ж ты наделал.

— Это ты его спрашиваешь?!

— Конечно, к нему больше всего вопросов. Придется долго разбираться в прошлом, как минимум найти подтверждение того, что Ньярлатхотеп действительно был придворным магом, во что верится с трудом. Едва ли кто-то интересовался тем временем даже для исторических исследований, но копии и отметки об указах должны быть. И не говори потом, что я ничего не делаю в ответ на помощь.

— Пара синяков не делают тебя отзывчивым и приятным человеком.

— Не преуменьшай моих заслуг, Сэра, ты могла меня убить, я дал тебе возможность это сделать.

Я поджала губы, запоздало поднимаясь с Авеля и собирая разбросанные рядом бумаги.

— Уже жалею, что не воспользовалась ей.

От короля послышался легкий смешок, рядом с ним стало прохладнее, зеленоватые искры магии сорвались с пальцев к ранам, затягивая их.

— А всё, уже поздно, теперь придется со мной дружить.

— Говоришь, как пятилетка.

— Да, Мирра тоже часто так ворчит.

Приподнявшись с пола, Авель поймал мою руку и тут же прикоснулся к костяшкам своей магией. По коже на несколько секунд словно пробежал разряд тока. Как ни в чем не бывало светлый продолжил:

— Думаю, сегодняшний урок прошел продуктивно.

— Крайне.

— Я позову тебя через неделю, надеюсь, к этому времени смогу что-то ещё отыскать. Бумаги останутся у меня, если ты не против, но ты можешь сообщить отцу обо всём.

— Сообщить о том, что я нашла документы на Сомну и оставила их у тебя? Он вперёд корабля помчится сюда откручивать мне голову.

— Хах, да, наверно, что ж, придется придержать это в секрете. Скорее всего так даже лучше, министрам нельзя ни о чем догадаться раньше времени, иначе мой десерт тоже приобретет странный привкус.

— Всё настолько плохо?

— Они не ожидали, что я буду столь своенравен, чтобы отстаивать своё мнение, а я не сразу почувствовал их влияние и власть в этой стране.

В мою ладонь лёг белый платок с вышитыми инициалами на углу. Я сжала его и, отвернувшись от Авеля, постаралась стереть кровь с рук.

— Значит, ты такой прекрасный и благородный, и во всем произошедшем виноваты только министры?

— Конечно нет, но это не значит, что я не могу изменить своих решений, если получу больше информации.

— Еще скажи, что вернешь Сарруб нам.

— Я ничего не могу обещать, но если об указе Леброна будут упоминания в архивах и почерк совпадет с тем, что у нас уже есть, мне придется многое переосмыслить.

Чуть пошатнувшись, Авель поднялся на ноги и прошел к небольшому зеркалу на стене, рассматривая воротник и недовольно морщась.

— Ты же поможешь мне сопоставить факты?

— Откуда у тебя такое доверие ко мне, Авреллиан?

— Наверное оттого, что у меня тоже нет выбора. Ты явно знаешь больше, чем я, и твоя точка зрения единственная отличающаяся от мнения придворных.

— Но я могу солгать и выставить всё в выгодном для себя свете.

— Так я и не верю тебе на слово, как видишь, я собираюсь проверять найденные сведения.

Отдав платок, я перебрала документы из тайника и еще раз проверила его содержимое. Внутри стены было пусто, все бумаги были уже известны. Взгляд снова скользнул по строкам Леброна.

Поверить не могу, что сознательно отдам это светлому. Кажется, я сошла с ума, хотя еще не поздно отказаться и забрать всё себе.

Ты можешь поступить и так, но замечу, что Авель говорит правду, передав документы Каину, ты не решишь проблему, министры так или иначе должны подтвердить их подлинность, но для тебя в этой ситуации не изменилось ровным счетом ничего. Ты можешь убить короля вне зависимости от его решения, с указом Леброна или без.

Оставив в покое одежду и убрав последние отметины на лице, король повернулся ко мне и осторожно забрал бумаги, спрятав их под камзол. Серебряные нити в виде сплетенных цветочных лоз блеснули на пепельного цвета лацкане.

— И всё же я думала, ты более однозначно относишься к темным.

— Какое-то