Его ладонь громко хлопнула по столу. Белоснежные листы бумаги для документов начали чернеть, словно от сильного жара, съеживаясь и рассыпаясь на глазах. На миг показалось, что этот удар предназначался далеко не мебели. Внутренне подобравшись, я посмотрела на короля спокойно и равнодушно, чувствуя, как неприятный холодок пробрался под ребра.

— Авель, ты никогда не думал, почему тебя так бесят мои попытки дистанцироваться?

— Нет.

— Советую проанализировать на досуге.

— Ты так и будешь паясничать, как ребенок, или всё-таки ответишь нормально?

Взглянув в хмурые голубые глаза, я наклонилась чуть ближе, не желая повышать голос, но надеясь, что мои слова прозвучат достаточно понятно и проникновенно для Авеля. Где-то в глубине души кипела злость, но разум в противовес этому едва не покрылся ледяной коркой отчуждения от происходящего.

— Меня безумно раздражает твоя манера влезать в чужое личное пространство как к себе домой, требовать особого отношения, как к близкому другу, и ничего не предоставлять взамен, используя людей, как вещи. Я не вижу смысла тебе что-то показывать или объяснять, потому что любая мысль помимо тех, что водятся в твоей собственной голове, будет отвергнута без раздумий.

— Ты чудовище, Сэра.

— Надеюсь, с этим приступом ты будешь способен справиться один, потренируйся, пока я опишу общую концепцию работы с некросом.

Отшатнувшись от меня, Авель не глядя нащупал стул рядом и хотел было в него сесть, но передумал и, словно сосредоточившись на чем-то, вытащил из нагрудного кармана нечто зеленоватое. Сжав это в руке, он прикоснулся к находке губами и заметно расслабился, отпустив очередную волну магии на волю. Темный туман стек по плечам к полу, словно диковинный плащ, и тут же растворился в воздухе, будто его никогда не было. Лишь остатки бумаги на столе напоминали об очередном всплеске.

— Полегчало?

— Да, я, кажется, понял, что ты имела в виду.

В бледных пальцах мелькнула тряпичная голова в косынке. Ньярл, словно ужаленный, взвился в моей голове.

Эта кукла, ты видишь?

Вижу. Подобную Марья делала для Геты. Я помню.

Сердце неприятно кольнуло. Я сжала зубы, пережидая нахлынувшие чувства некроманта. Там сплелись и нежность, и тоска, и боль, собранные словно за всё время без рыжей ведьмы.

— Идем, я покажу тебе тайник. Надеюсь, он еще остался.

Авель посмотрел на меня с удивлением, но спорить не стал. Я с благодарностью встретила его покорность, не хватало, чтобы он снова заартачился и решил, что теперь вновь настала моя очередь его уговаривать и заставлять. Дождавшись, пока король приведет свой внешний вид в относительный порядок, я вышла с ним из кабинета и свернула в нужную сторону. Ньярл направлял меня безмолвно, переживая из-за прошлых воспоминаний. Он уже не столько был заинтересован в дневниках, сколько в обереге Авеля, созданном явно рукой Лилит.

У Каина и Аван таких не было, бывшая королева то ли не успела передать их, то ли хотела сделать позже, или рука Адама добралась до заготовок. Она конечно бы вручила куклы всем детям, иначе и быть не могло, Лили любила первенцев ничуть не меньше, чем Авеля, но то, что такой драгоценный подарок есть только у этого незнающего слепца, неприятно коробило душу.

— Это самое старое крыло замка.

— Да, я знаю.

Думал ли Авель хоть когда-нибудь в жизни, почему у него одного во всей Целестии есть этот оберег? Вспоминал ли о матери хоть иногда? Адам наверняка ничего о ней не говорил, он и на сына почти не обращал внимания, словно это питомец, а не ребенок.

— Сэра, будь осторожнее, здесь ведутся работы.

Мы вошли в особенно древний коридор, отчасти заставленный различными ремонтными материалами. Кое-где меняли пожелтевшие настенные панели, под ногами пол закрывала грубая ткань и всюду лежали инструменты, доски и снятые бра, аккуратно закрытые белой тканью. Проскользнув через все преграды, я остановилась у безумно знакомой двери и, осторожно повернув ручку, на выдохе вошла внутрь, встретив такую же картину, какая была больше трех сотен лет назад.

— А кабинет неплохо сохранился.

Авель бесцеремонно влез передо мной и, оглядев пыльную, но абсолютно целую комнату, тут же прошел с письменному столу. На столешнице из темного дерева, рядом со старомодной лампой показался знак, какой оставляли кочевники на своих стазисных ящиках. Чуть дрогнув и засветившись серебристым светом, руна треснула и рассыпалась в пыль, словно ее никогда не существовало здесь.

— Авель, не трогай ничего. Нужное лежит не здесь.

Похлопав по карманам, я не нашла в них даже ключей. Нужно было что-то придумать, едва ли дверь настенного тайника поддастся так легко, как раньше, даже с учетом сохраняющей магии. Оглядевшись, я подошла к настенной панели за рабочим местом и присела рядом, отыскав взглядом нужную щель. Рука сама потянулась к дереву, и стоило мне прикоснуться, как дверца открылась сама, словно кто-то некогда сломал скрытый замок. Внутри помимо дневников Ньярла я увидела еще какие-то записи и листы. Авель, заинтересовавшись, сунулся к ним, но я оказалась быстрее, вцепившись в незнакомые мне документы.

— Надеюсь, ты всё же дашь мне ознакомиться с тайником?

— Да, но сначала проверю сама, этого не должно здесь быть, может, кто-то еще оставил послание.

Повертев в руках плотный кремовый конверт, закрытый сургучом, я взялась за листы, исписанные дерганным, почти неразличимым, но красивым почерком. Увидев, чье имя на них стоит, я, не стесняясь, села на пол и как можно быстрее пробежала взглядом по строчкам. Внутри всё сильнее скручивался клубок нервов и воспоминаний.

Леброн, ты помнил обо мне…

* * *

С тобой мне было тяжело, но без тебя стало только хуже.

Я пожалел о своем решении, едва тебя увезли из замка, но пути назад уже не было.

Я искал тебя. Я хочу, чтобы ты узнал и понял, что я искал, но ты словно исчез, спрятался от меня, и сколько бы я не пытался, ничего не получилось.

* * *

Меня заставили жениться. Советники, министры, будто рой пчелиный, жужжали возле ушей на протяжении года, нахваливая мне очередную кандидатку. Не было никакой возможности отказаться, поэтому я принял ее как равную, как свою супругу, но потребовал поблажку. Я имею право завести любовника. Одного. Это место я оставил для тебя.

Прошу, вернись.

* * *

Это отвратительно.

Я выпил в брачную ночь и каждый раз пил после, пытаясь хоть как-то заглушить чувства, но меня воротит от нее. Благо, она поняла и делала все, что нужно, сама, но меня до сих