От бессилия я свалился рядом со стонущим Андреем.

— В смысле, вернулся? — он ещё нашёл в себе силы спросить.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь вообще творится⁈ — неприязненно громыхнул дед. — А то я уже подумываю, что пригрел на груди настоящую змею!

Андрей непонимающе скосил на меня глаза, я же хохотнул и поднял вверх большой палец.

— Зришь в корень, дед, зришь в корень.

— Говори нормально! — громыхнул Павел, который не отличался ангельским терпением.

— Щас, — вяло перекатился на бок я. — Ты пока Андрею суставы вставь на место.

Раздавшийся протяжный вой Саранского говорил об успешности произведённой операции. Я себя чувствовал немногим лучше Андрея — всё тело лихорадило от перегрузок, в глазах периодически темнело, во рту поселилась жажда.

Саранский за моей спиной со стоном поднялся на ноги.

— Что случилось? Меня как будто стая гончих потоптала, — хрипло выдал он. — И что тут… Ксения⁈ — он наконец заметил всё ещё привязанную к стулу супругу. — Милая, что… кто тебя… да как… — от волнения у него затряслись руки, взгляд лихорадочно блуждал по телу жены.

Осторожно, боясь навредить, вынул кляп. И мы все услышали мертвенное:

— Не подходи!

Андрей оглянулся, посмотрел на нас таким беспомощным и ничего непонимающим взглядом, что я обрёл близкую к стопроцентной уверенность в его невиновности. Не мог человек сыграть такое, если только не был чистым психопатом! А таких данных у меня всё-таки не было.

Дед подошёл ко мне, помог подняться, почти дотащил до кресла во главе стола. Я буквально упал в него. Обвёл взглядом всех присутствующих, с укоризной глянул на деда и показал глазами на Ксению. Павлу не пришлось повторять дважды, он быстро развязал Саранскую, растёр затёкшие конечности.

Андрей так и остался стоять в двух шагах от них, сжимая в дрожащих руках кляп. На него было жалко смотреть, настолько потерянным он выглядел.

Убедившись, что больше срочных дел нет, я начал свой рассказ. Никого больше из членов семьи звать или ждать не стал. Моя задача — доложить, а дальше пусть дед сам разбирается, кому и что полагается знать, а кому нет.

Я решил ничего не утаивать, поэтому подробно рассказал о своем визите в офис портовой компании, обнаружении отчётов. Только обстоятельства смерти Григория не стал слишком красочно расписывать, но и того хватило, на этом моменте лицо Саранского приобрело просто мертвецки бледный цвет, он сел прямо на пол, хватаясь за голову и косясь на меня. Да-да, дядя, я тебя спас. В качестве спасибо больше такую дрянь не ешь…

Андрей обвёл всех нас больным взглядом, остановился на жене. Спросил глухо:

— Я не сделал ничего кроме?..— он кивнул на синяк на её щеке и следы от верёвки на видимых участках тела.

Та вздрогнула, но нашла в себе силы покачать головой. Саранский выдохнул с каким-то утробным подвыванием.

— Мне ты сказал, что срочно хочешь встретиться в городе, — вставил дед, предельно внимательно слушавший мой рассказ. — Полагаю, Ксения осталась в доме по случайности?

— У… у меня разрядился телефон, — еле слышно ответила Саранская.

Каждый звук её безжизненного голоса как будто бил по Андрею.

— Ты уверен, что он чист? — спросил у меня дед, указывая на Саранского.

Тот и сам с испугом посмотрел мне в глаза.

— Не на все сто процентов, — честно ответил я.

Ксения дёрнулась и мазнула взглядом по мужу. Мне почудился в этом жесте страх, только вот не за себя, а за него. Женщины… мне никогда их не понять.

— Пока тебе стоит пожить отдельно, мои люди допросят тебя. Теперь ты официально под домашним арестом, пока не будет вскрыта вся цепочка твоих действий за эти… возможно, годы, — вынес вердикт дед.

— Я понимаю, — Саранский и не думал возражать, он вообще был максимально потерян и пребывал в ужасе от всего услышанного. Попытался протянуть руку к жене, но та отпрянула. Рука Андрея безвольно упала. — Прости…

Дед между тем набрал номер Виктора и попросил его приехать вместе с моим отцом. Вместе они должны были сопровождать Андрея.

Отец и дядя прибыли буквально минут через двадцать, забрали Саранского и Ксению, мы с дедом остались в кабинете одни. Я в его кресле, он рядом на стуле.

— Никому не говори об этом, — строго проговорил дед.

— Я похож на идиота? — скривился в ответ. — И не думал. Есть мысли, что это такое было?

— Нет, — покачал головой дед. — Но, полагаю, в опасности не только мы. Надо будет поднять архивы, перепроверить все упоминания змей, людей, наг, богов… я даже не знаю, в какую сторону копать. Такого на моей памяти не случалось.

На моей тоже, вздохнул я мысленно.

— Я тоже подключусь, перерою всё, что есть на эту тему в академии, — поддержал его я.

Дед кивнул, махнул рукой в сторону двери.

— Освобождай моё кресло. И сходи к целителю, ты плохо выглядишь.

Я кивнул, пошатываясь, удалился, оставляя деда наедине с его мыслями.

* * *

— Виктория Александровна Асафьева, — услышала преподавательница голос палача императора в трубке.

— Очень приятно, Лебедева Оксана Федоровна. Чем могу быть полезна?

— Распоряжение императора: проверить силовой потенциал первокурсников в связи со сменой программы обучения. Для проведения данного мероприятия будет задействован артефакт «силомер». Прошу обеспечить охрану и необходимые условия для установки крайне редкого артефакта.

— Проверять будут всех обучающихся? — с лёгким волнением уточнила Лебедева.

— Абсолютно, — сухо ответила Виктория.

— По моим данным есть несколько человек, в чьих способностях нет сомнений, мы могли бы подать список тех, на кого не стоит задействовать столь ценный артефакт… — начала было Оксана.

— Какую именно букву в слове «абсолютно» вы не поняли? — голос Виктории зазвенел металлом, она резко положила трубку, не желая продолжать разговор.

Лебедева недовольно кинула телефон на диван.

— Вот же сучка древняя! — произнесла она со смесью злости и зависти. — И кого же ты хочешь найти?

Немного подумав, Оксана вновь взяла телефон в руки и набрала номер Митрофанова. Но у того выключен телефон. Пыталась дозвониться на домашний, но и там никто не взял трубку.

— Да где тебя носит⁈ — зашипела она рассерженно.

* * *

— Митрофанов, как ты можешь спать⁈ — в бока вонзились острые девичьи кулачки, причём